Восстание

Ничего подобного. В шоковых соединениях, как и во всех секциях Иргуна, были бойцы, которые происходили из всех еврейских общин мира и всех прослоек еврейского населения. Среди наших людей были выходцы из Туниса и Харбина, Польши и Ирана, Франции и Йемена, Бельгии и Ирака, Чехословакии и Сирии. В наших рядах сражались уроженцы Соединенных Штатов Америки и Бухары, Великобритании и Шотландии, Аргентины и Южной Африки, не говоря уже об Эрец Исраэль. Мы были своеобразным образцом еврейской нации в миниатюре. Наши товарищи, выходцы из еврейских общин Востока, чувствовали себя в Иргуне, как дома. Никто никогда не кичился своим несуществующим превосходством над другими. Наш первый начальник Генерального штаба во время восстания Шломо Леви был сефардским евреем. Его брат ”Узи”, по возвращению в Эрец Исраэль из концентрационного лагеря в Эритрее, стал региональным командующим Иргуна в Тель-Авиве, под его началом находились несколько тысяч человек. ”Узи” пал на поле брани, героически сражаясь в битве за Яффо. Шимшон, региональный командующий Иргуна в Хайфе который позднее был арестован британскими военными властями был родом из Ирана. В Иерусалиме командовал Гидеон, под чьим руководством была проведена операция против Генерального штаба британской оккупационной армии. Гидеон также был сефардским евреем. Два наших товарища, которых англичане повесили на крюках военной тюрьмы в Акко, Алкоши и Кашани, также были сефардскими евреями.

Бойцы шоковых соединений взяли на себя исполнение первых операций в самом начале восстания. С течением времени и усилением борьбы шоковые соединения слились с боевыми частями, которые впоследствии стали знаменитой ударной силой Иргуна, нанесшей тяжелейшие удары по врагу.

Из четырех секций на деле остались лишь две: ударная сила Иргуна и силы революционной пропаганды. Между ними был постоянный конфликт: каждый боец сил революционной пропаганды хотел перевестись в ударную силу, но никто из бойцов ударной силы не хотел переходить в силы революционной пропаганды.

Это был не единственный конфликт в наших рядах. Борющееся подполье напоминает своеобразное государство в миниатюре, находящееся в состоянии войны. У подполья имеются все исполнительные органы государства. Так же как министерства и ведомства составляют структуру государства, так и секции, отряды и подразделения составляют структуру подполья. Как и в государстве, в подполье имеются свои ссоры и раздоры, исходящие из самой природы человека. Региональные командующие с неприязнью относились к ’’автономии”, предоставленной шоковым соединениям и позднее ударной силе Иргуна. ”Мы, — заявляли региональные командующие, — руководим работой на всей территории, находящейся под нашим контролем. Мы знаем, какое оружие имеется в нашем распоряжении, а какого нет. Мы прекрасно знаем наших людей. Почему бы нам и не нести полную ответственность за подготовку боевой операции или за ее проведение в жизнь?” Эти аргументы были вполне логичны. Однако аргументы командующих ударных сил Иргуна были не менее логичны. ’’Боевые операции, — говорили они, — подготавливаются обычно в большой спешке. Региональный командующий, подобно многодетному отцу, опекает своих бойцов. Командир обычно занят сотнями организационных проблем. Мы можем быть уверены в абсолютном успехе операции только тогда, когда у нас есть прямые контакты с офицерами на местах”.

Было нелегко судить, кто прав, а кто нет. Иногда я чувствовал себя в роли судьи, который установил, что обе стороны правы. Когда такого доморощенного судью, как я, спрашивала жена, как же это может быть, он то есть я отвечал растроганно: ”И ты тоже права, милая!”

Этот диспут о праве на автономию продолжался и тогда, когда началось восстание. Сотрудники нашей разведывательной службы постоянно жаловались на недостаток самостоятельности. Разведчики Иргуна внесли огромную лепту в успех восстания. В то время, когда ударная сила организации разила врага огнем и мечом, секретная служба наносила ему беспощадные удары силой ума. В самом деле, победе над правительственными войсками мы обязаны нашей разведывательной службе, ее ответвлениям, осведомителям и защитному поясу безопасности, который окружал нашу разведку. Разведка Иргуна, возглавлявшаяся заместителем и преемником Йоэля, Михаэлем, стремилась к еще большим успехам и полагала, что могла достичь их лишь ценой большей свободы действий. В связи с этим сотрудники службы безопасности приводили в поддержку своего аргумента положение, принятое во многих странах, по которому разведка и контрразведка находятся в прямом подчинении правительства.

Благодаря пониманию и терпимости мы преуспели в преодолении этих трудностей. Не будет преувеличением сказать, что именно в подполье все мы приобрели значительный политический опыт со всеми его хорошими и плохими сторонами, достоинствами и пороками. В общем, мы преуспели в межгосударственной борьбе, но мы так и не преуспели в преодолении спора между ударной силой Иргуна и силами революционной пропаганды.