Восстание Болотникова 1606–1607

Правда, как это подчеркивает П. Вразский, все могло быть удовлетворительно разъяснено сопоставлением дат «проезжей грамоты» Васьки Еремеева и полученной перед этим в Астрахани грамоты Шуйского. Но обстановка в Астрахани была вовсе не такая, чтобы заниматься изучением текста грамот. В столь напряженной атмосфере, в какой жила Астрахань, оказалось, таким образом, достаточно простого наличия грамоты от имени «царя Димитрия», чтобы астраханские люди, «не выслушав месяца и числа» в грамоте, привезенной Васькой Еремеевым, поднялись на расправу со сторонниками Шуйского.

В сообщениях источников о расправе астраханцев со сторонниками Шуйского особый интерес представляет известие об убийстве восставшими Третьяка Кашкарова.

На первый взгляд совершенно непонятно, каким образом Третьяк Кашкаров, только что выполнявший ответственное дипломатическое поручение Лжедмитрия I (поездка к ногайскому князю Иштереку), оказался убитым за то, что приводил астраханцев к крестному целованию за Шуйского. Позиция Т. Кашкарова в Астрахани может показаться тем более удивительной, что правление Лжедмитрия I принесло ему не только карьеру, но и крупные земельные пожалованья: в декабре 1605 г. он получил прибавку к поместному окладу, увеличенному с 500 до 650 четей[663].

Все это, казалось бы, должно было превратить Т. Кашкарова в стойкого приверженца Лжедмитрия I. Можно думать, что Т. Кашкаров и являлся таковым до приезда в Астрахань. Но, попав в Астрахань, Т. Кашкаров оказался в совершенно иной обстановке — в обстановке нараставшего восстания астраханских низов, для которых лозунг «царя Димитрия» означал не поддержку исторически реального Лжедмитрия I, а являлся идеологической формой выражения протеста против крепостнического строя. В этих-то условиях, после получения в Астрахани грамоты Шуйского об убийстве Лжедмитрия, Т. Кашкаров и превратился из представителя и сторонника Лжедмитрия в защитника власти нового царя — Василия Шуйского — , как силы, способной удерживать в покорности угнетенные массы.

Таким образом, уже в факте убийства Т. Кашкарова ярко отразился классовый характер астраханского восстания как восстания, направленного против господствующего класса крепостников-помещиков.

Говоря о начале восстания в Астрахани, необходимо коснуться также вопроса о роли в событиях 17 июня 1606 г. князя И. Д. Хворостинина. Источники или вовсе не упоминают об активной роли князя Хворостинина в перевороте (например, П. Вразский), или ограничиваются лишь общим замечанием, что «князь Иван Хворостинин и астраханские люди» изменили Шуйскому (отписка Ф. И. Шереметева). Тем не менее активная роль князя И. Д. Хворостинина в перевороте в Астрахани вряд ли может подлежать сомнению, ибо князь Хворостинин не только остался воеводой в Астрахани после переворота, но и сохранил руководящую роль в астраханских делах и в течение последующих лет[664]. Не исключено поэтому, что именно князь Хворостинин использовал привезенную Васькой Еремеевым грамоту для организации переворота.

Мы, таким образом, имеем все основания для признания того, что князь И. Д. Хворостинин играл в Астрахани роль, аналогичную роли князей Шаховского и Телятевского в Путивле и Туле, — роль политического авантюриста, стремившегося использовать в своих собственных целях движение народных масс.

Астрахань явилась одним из самых стойких центров борьбы против Василия Шуйского. Все попытки Шуйского подавить восстание астраханцев оказались безуспешными, и Ф. И. Шереметев, простояв под Астраханью, «в городке» на острове Балчике, «до осени» 1607 г., должен был сначала — в октябре 1607 г. — отступить к Царицыну[665], а затем и вовсе был отозван из Низовых городов.

Рассмотрение этих дальнейших этапов борьбы в Астрахани не входит в нашу задачу. Следует, однако, попытаться уяснить себе природу и характер той борьбы, которая потрясала астраханское общество во время восстания Болотникова.

Интенсивность борьбы в Астрахани объясняется самым характером Астрахани как города.