Восстание Болотникова 1606–1607

Таким образом, наиболее вероятное решение вопроса, сформулированного С. Ф. Платоновым, об «измене Шуйскому целого войска с двумя воеводами», представляется мне в плане принятия версии Массы. Очевидно, реальная основа известий источников об измене части войска Василия Шуйского под Пчельней заключалась в том, что на сторону Болотникова перешли казацкие отряды, состоявшие из казаков, попавших в плен в Заборье и включенных затем правительством Шуйского в состав войск, бывших под Калугой. Именно этот факт и явился основой рассказа «Иного Сказания», хотя трудно, конечно, сказать, насколько близки (или далеки) к действительности конкретные цифры, которыми автор «Иного Сказания» определяет размеры перешедшего на сторону Болотникова войска.

Битва на Пчельне решила судьбу и Калуги. По выражению разрядной записи о сражении на Пчельне, «после того вскоре бояре и воеводы от Калуги пошли прочь»[1212]. Этот отход бояр от Калуги, однако, правильнее было бы назвать бегством.

Ярче всего картина отступления войск Василия Шуйского от Калуги изображена в «Карамзинском Хронографе». Появление в полках под Калугой остатков разбитого на Пчельне войска князя Татева и их бегство затем, «не помешкав», к Москве привело к распространению паники и на ту часть войска, которая не участвовала в битве на Пчельне, оставаясь под Калугой. По словам «Карамзинского Хронографа», «которые ратные люди стояли под Калугою, а в походе не были, и оне смотря на тех же людей, ис-под Колуги пошли, а бояр покинули»[1213].

Такое состояние разложения в полках под Калугой само по себе уже делало невозможным продолжение осады Калуги. Но этот распад войск, осаждавших Калугу, был еще ускорен и превращен в бегство воевод Шуйского из-под Калуги активными действиями Болотникова, воспользовавшегося исключительно благоприятной обстановкой для нанесения нового удара по войскам Шуйского.

Продолжая привлекать «Карамзинский Хронограф» для характеристики последнего этапа борьбы под Калугой, мы находим в этом источнике такое описание наступательных действий Болотникова: «А из Колуги вор Ивашка Болотников со всеми ворами вышел на боярские станы вылоскою, и бояре и воеводы з дасталными людми отошли отходом в Серпухов и наряд с собою отвезли в Серпухов же, а иной наряд остался под Колугою»[1214].

Таким образом, «вылазка» Болотникова «на боярские станы» завершила разгром войск Шуйского, начатый на Пчельне. Отступившие к Серпухову воеводы не смогли увезти с собой целиком даже артиллерию, часть которой была брошена ими под Калугой[1215].

Совершенно так же рисуют конец осады Калуги и иностранцы, свидетельства которых в данном случае интересны не столько как источник каких-либо дополнительных сведений о рассматриваемом моменте, сколько именно своим сходством с известиями русских источников.

Особенно наглядно это сходство выступает в рассказе Буссова, по словам которого, «на другое утро», после того как под Калугу прибежали разбитые на Пчельне войска, «Болотников напал из Калуги на их лагерь и задал им такого, что они бросили свой лагерь, вместе с рвами, орудиями, припасами, провиантом и всем прочим, и с великими ужасом и страхом бежали к Москве»[1216].

Те же моменты в событиях последних дней осады Калуги отмечает и Исаак Масса, иронически сравнивающий бегство войск Шуйского из-под Калуги с бегством годуновских войск «за два года до того под Кромами, ибо воеводы едва успели выбежать из своих палаток, как уже калужане овладели всеми пушками»[1217].

Такое единодушие русских и иностранных источников по вопросу о поражении войск Шуйского под Калугой само по себе может служить показателем серьезности этого поражения. Очевидно, размеры катастрофы, постигшей воевод Шуйского под Калугой, были таковы, что правительство Шуйского оказалось бессильным скрыть свое поражение или смягчить впечатление от него в глазах населения.

Что касается войска князя Телятевского, то после победы на Пчельне оно, по-видимому, не пошло под Калугу, а вернулось обратно в Тулу. Именно так изображает дело Сказание, найденное М. Н. Тихомировым, указывая, что «тульские же воры приведоша со Пчельни плененых живых в Тулу множество много московских вой», где последовала расправа над попавшими в руки восставших их классовыми врагами: «Петрушка повеле их на всяк день числом человек по десяти и больши посекати, а иных повеле зверем живых на снедение давати»[1218].

Болотников, в свою очередь, также перешел с своими силами из Калуги в Тулу, где и произошло соединение его с «царевичем» Петром.

Глава девятая Правительство Василия Шуйского и восстание