Восстание Болотникова 1606–1607

Главным фактором, определявшим положение в лагере Шуйского, являлись взаимные отношения основных группировок господствующего класса: боярства и дворян. Восстание Болотникова не уничтожило противоречий внутри господствующего класса и не прекратило борьбы между основными его группировками, изменив лишь формы борьбы. Наглядной иллюстрацией этого является активная борьба против Шуйского (как выразителя и представителя княжеско-боярских интересов) дворян-помещиков во главе с Ляпуновыми. Развитие восстания Болотникова и выявление его антикрепостнической сущности привело к некоторому изменению позиции дворянства, показателем чего явился разрыв П. Ляпунова и И. Пашкова с Болотниковым и переход их на сторону Шуйского. Процесс известной консолидации господствующего класса перед лицом возраставшей угрозы со стороны восстания отмечает и английское донесение о восстании Болотникова, подчеркивая, что «бояре и лучшие горожане, видя, в каком крайнем положении они находились, употребили все свое влияние и средства, чтобы поддержать и помочь государю»[1220]. В источниках можно найти еще ряд фактов, подтверждающих отмеченный процесс объединения сил господствующего класса для борьбы против восстания. Ярким выражением этого процесса может служить поведение мценского помещика О. Рагозина, из челобитья которого мы узнаем, как он, подвергшись наказанию от восставших жителей Мценска и просидев в тюрьме год, «из тюрьмы ушел и прибежал к Москве к царю Василью»[1221]. Другой помещик, тульский сын боярский Степан Ушаков, заявляя в апреле 1607 г. в своей челобитной Шуйскому, что он «на твою царскую службу готов головою своею», сообщает, что он «ушодша от воров с Тулы душею да телом»[1222] и «разорен без остатку: твое царское жалованье поместейце у меня было на Туле, и то пусто, а животишка, государь, мое разграбили твое государевы изменники Самолка Хохоновской с товарыщи без остатку, а что, государь, дано было мне нынеча поместейце в Коширском уезде под Михайловым городом, и тем я, холоп твой, не владел, а владел им вор старой помещик Левонтей Фустов, а я, холоп твой, и з женишком и з детишками нынеча скитаюся на Москве меж двор»[1223]. Челобитная С. Ушакова со всей наглядностью показывает материальные, экономические корни той позиции, которую дворяне-помещики заняли во время восстания Болотникова, угрожавшего самой основе их социального бытия. Не менее отчетливо классовые интересы крепостников-помещиков нашли свое выражение в поведении дворян Д. и Е. Ладыженских. После того как «отца их вор Петрушка убил на Ливнах», Д. Ладыженский принимал активное участие в борьбе с Болотниковым: «как стоял под Колугою князь Иван Шуйской, а он Дементий пришел под Колугу с Б[ах]теяром Клешниным, и за ту ему службу придано поместья к 500 четям 50 чети»[1224]. Выше мы подробно рассмотрели поведение астраханских служилых людей, ставших после начала восстания в Астрахани на сторону Шуйского.

Все эти факты достаточно определенны. Правительство Шуйского стремилось усилить и ускорить процесс консолидации господствующего класса. Это стремление любыми средствами и способами добиваться перехода на свою сторону как можно более широких слоев населения, и в первую очередь служилых людей — помещиков, составляет стержень всей внутренней политики Шуйского в рассматриваемый период.

В цитированных выше показаниях И. Садовский видит основную причину слабости Шуйского в том, что у него «казны нет и людей служивых»[1225]. Эти два вопроса: о казне и служилых людях — и были наиболее острыми вопросами политики Шуйского.

В вопросе об армии политика Шуйского представляла собой сочетание щедрых земельных и денежных раздач служилым людям, с репрессиями в отношении тех, кто уклонялся от службы в армии. Опубликованные Л. Сухотиным материалы о «четвертинках Смутного времени» (вместе с ранее изданными документами) позволяют составить наглядное представление об этой политике, усиленно проводившейся Шуйским.

Выдача земельного и денежного «жалованья» сопровождала каждое крупное сражение с Болотниковым, каждый новый этап борьбы.

Так, например, князь В. Р. Борятинский во время похода Болотникова на Москву дважды получал прибавки к своему денежному окладу: «как был бой боярину князю Ивану Шуйскому с воры с казаки под Колугою на реке на Угре, и князю Василью за ту службу придано из чети к 12 рублем 5 рублев; да как послан с Москвы под Серпухов боярин князь Михайла Васильевич Шуйской, и был бой на реке на Похре с воры с казаки, и ему за ту службу придано к 17 рублем 5 рублев»[1226].