Читаем Восстание Болотникова 1606–1607 полностью

«Противоречия во взглядах Толстого, с этой точки зрения, — действительное зеркало тех противоречивых условий, в которые поставлена была историческая деятельность крестьянства в нашей революции. С одной стороны, века крепостного гнета и десятилетия форсированного пореформенного разорения накопили горы ненависти, злобы и отчаянной решимости. Стремление смести до основания и казенную церковь, и помещиков, и помещичье правительство, уничтожить все старые формы и распорядки землевладения, расчистить землю, создать на место полицейски-классового государства общежитие свободных и равноправных мелких крестьян, — это стремление красной нитью проходит через каждый исторический шаг крестьян в нашей революции…

С другой стороны, крестьянство, стремясь к новым формам общежития, относилось очень бессознательно, патриархально, по-юродивому, к тому, каково должно быть это общежитие, какой борьбой надо завоевать себе свободу, какие руководители могут быть у него в этой борьбе, как относится к интересам крестьянской революции буржуазия и буржуазная интеллигенция, почему необходимо насильственное свержение царской власти для уничтожения помещичьего землевладения. Вся прошлая жизнь крестьянства научила его ненавидеть барина и чиновника, но не научила и не могла научить, где искать ответа на все эти вопросы»[1571].

Эта ленинская характеристика, сделанная в широком плане, охватывает всю «историческую деятельность крестьянства» — не только за годы первой русской революции и десятилетия пореформенного XIX в., но и за «века крепостного гнета». Именно поэтому она может и должна быть использована при анализе восстания Болотникова.

Все те черты бессознательности, патриархальности, стихийности, которыми характеризовалась борьба крестьянства в революции 1905 г., — все эти черты в неизмеримо большей степени были присущи борьбе крестьян и холопов в восстании Болотникова — этом первом крупном «историческом шаге крестьян в нашей революции».

Коренной недостаток классовой борьбы крестьянства, отмечаемый Лениным, — непонимание того, «почему необходимо насильственное свержение царской власти для уничтожения помещичьего землевладения», — ярко выступает в восстании Болотникова (как и в позднейших крестьянских восстаниях) в виде идеи «хорошего царя» — защитника крестьян от «лихих бояр». Для восстания Болотникова, с одной стороны, характерна стихийная расправа восставших крестьян и холопов с представителями крепостнического государства, осуществлявшаяся путем казней воевод, дьяков и других представителей царской власти, а с другой стороны — наивная вера восставших масс в «царя Димитрия», как «хорошего царя», который должен принести угнетенным классам свободу от помещиков и бояр.

Политической организованности феодалов, выражавшейся в мобилизации ими всей мощи крепостнического государства для подавления восстания Болотникова, противостояла одна лишь стихийная сила восставших крестьян и холопов.

И. В. Сталин охарактеризовал восстания Болотникова, Разина и Пугачева как первые попытки стихийных восстаний крестьянства против феодального гнета. Эта сталинская формула, раскрывая социальную природу восстания Болотникова, определяет вместе с тем и историческое значение этого движения.

Для правильной оценки исторического значения восстания Болотникова необходимо рассматривать его в плане большой исторической перспективы. Будучи первой попыткой стихийного восстания крестьянства против феодального гнета, первым «историческим шагом крестьян в нашей революции», восстание Болотникова открывает собой цепь восстаний и возмущений народных масс, потрясавших Россию на протяжении 300 лет и завершившихся разгромом царизма и буржуазии в 1917 г.

И. В. Сталин, характеризуя 300-летнее царствование династии Романовых, намечает следующую цепь «восстаний и возмущений на протяжении этих 300 лет: восстание Стеньки Разина, восстание Емельяна Пугачева, восстание декабристов, революция 1905 г., революция в феврале 1917 г., Октябрьская революция»[1572]. Восстание Болотникова является непосредственным предшественником этих крупнейших классовых битв в истории России XVII–XX вв.

Будучи первой попыткой стихийного восстания крестьянства против феодального гнета, восстание Болотникова потерпело поражение и было подавлено феодалами. Но если Болотникову не удалось разрешить задачу уничтожения феодального гнета, то великой исторической заслугой восстания Болотникова является то, что эта гигантская задача была поставлена восставшими в 1606 г. крестьянами и холопами. Именно восстание Болотникова положило начало той борьбе за уничтожение феодального гнета, которая, по выражению Ленина, «красной нитью проходит через каждый исторический шаг крестьян в нашей революции».

Этим определяется место восстания Болотникова в истории.


Послесловие


Второе издание настоящей книги отличается от первого главным образом дополнениями как в основном тексте, так и в приложениях[1573].

Перейти на страницу:

Похожие книги

1941. Победный парад Гитлера
1941. Победный парад Гитлера

В августе 1941 года Гитлер вместе с Муссолини прилетел на Восточный фронт, чтобы лично принять победный парад Вермахта и его итальянских союзников – настолько высоко фюрер оценивал их успех на Украине, в районе Умани.У нас эта трагедия фактически предана забвению. Об этом разгроме молчали его главные виновники – Жуков, Буденный, Василевский, Баграмян. Это побоище стало прологом Киевской катастрофы. Сокрушительное поражение Красной Армии под Уманью (июль-август 1941 г.) и гибель в Уманском «котле» трех наших армий (более 30 дивизий) не имеют оправданий – в отличие от катастрофы Западного фронта, этот разгром невозможно объяснить ни внезапностью вражеского удара, ни превосходством противника в силах. После войны всю вину за Уманскую трагедию попытались переложить на командующего 12-й армией генерала Понеделина, который был осужден и расстрелян (в 1950 году, через пять лет после возвращения из плена!) по обвинению в паникерстве, трусости и нарушении присяги.Новая книга ведущего военного историка впервые анализирует Уманскую катастрофу на современном уровне, с привлечением архивных источников – как советских, так и немецких, – не замалчивая ни страшные подробности трагедии, ни имена ее главных виновников. Это – долг памяти всех бойцов и командиров Красной Армии, павших смертью храбрых в Уманском «котле», но задержавших врага на несколько недель. Именно этих недель немцам потом не хватило под Москвой.

Валентин Александрович Рунов

Военная документалистика и аналитика / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное