Восстание Болотникова 1606–1607

Сказанным определяется и отношение Молчанова к восстанию Болотникова. И Молчанов и Шаховской, подымая массы против Шуйского, оставались теми же, кем они были и раньше, — политическими авантюристами, ведущими борьбу за власть. Отсюда и их тактика: использование «царистской» психологии народных масс с помощью легенды о «царе Димитрии», при одновременном стремлении сохранить и поддерживать старые связи с теми польскими кругами, на которые опирался первый Самозванец.

Но, дав толчок восстанию против Шуйского, Шаховской и Молчанов не только не сумели овладеть движением масс, но были оттеснены ходом событий на задний план, оказавшись сами поглощенными мощным потоком восстания. При этом Шаховской еще продолжает участвовать в восстании до самого конца, хотя и не играет уже той роли, как в начальный период. Молчанов же вообще выпадает как реальная величина из восстания и, оставаясь в Польше, ограничивает свое участие в событиях лишь поддержанием связей с восставшими.

Подлинным вождем восстания становится Болотников.

Объяснение этого кроется в самом характере восстания.

В «Новом Летописце» глава о восстании Болотникова выразительно названа: «О побое и разорении служивым людем от холопей своих и крестьян»[270]. Тот же источник дает наиболее точный и полный перечень социальных групп, принявших участие в восстании Болотникова, в следующей формуле: «Собрахуся боярские люди и крестьяне, с ними же пристаху Украинские посацкие люди, и стрельцы, и казаки»[271].

Проверка этой характеристики при помощи других источников заставляет признать, что автор «Нового Летописца» не только правильно определил социальный состав участников восстания Болотникова, но также очень верно оценил и удельный вес и значение в восстании каждой из названных им общественных групп, выделив холопов («боярских людей») и крестьян как инициаторов и главную силу восстания Болотникова, остальные же группы — посадских людей, стрельцов и казаков — назвав присоединившимися («приставшими») к восстанию[272].

Первое место в восстании Болотникова, бесспорно, принадлежало холопам. Об этом свидетельствуют прежде всего масштабы участия холопов в восстании. Выше, характеризуя массовое бегство холопов во время голода 1601–1603 гг., мы ссылались на свидетельство А. Палицына о более чем 20 000 беглых холопов в Украинных городах Русского государства. Эта цифра, однако, может с еще большим основанием быть использована и для характеристики участия холопов в восстании Болотникова. Ибо А. Палицын сообщает данные о беглых холопах именно говоря о восстании Болотникова, определяя цифрой в 20 000 число бывших холопов, входивших в состав армии Болотникова во время осады Тулы войсками Шуйского[273].

Не менее выразительно выступает роль холопов в восстании Болотникова и по данным официального документа — боярского приговора от 25 февраля 1608 г.[274] Будучи посвящен вопросу о судьбе холопов — участников восстания Болотникова, захваченных в плен войсками Шуйского, — приговор 25 февраля 1608 г. раскрывает картину широкого участия холопов в восстании Болотникова. Ибо весь текст и контекст этого закона исходит из предпосылки о холопах как одной из главных движущих сил восстания Болотникова[275].

Рассмотрение вопроса о роли и значении холопов в восстаний Болотникова не может быть, однако, ограничено количественным определением их удельного веса в общей массе восставших. Холопы — участники восстания Болотникова — обладали рядом качеств и черт, дававших им возможность играть роль наиболее активного элемента в среде восставших. Здесь надо прежде всего отметить большое количество в составе холопов людей, недавно закабаленных, только что потерявших свою свободу. Эти элементы должны были особенно остро переносить свое холопское состояние и поэтому, естественно, стремились и пытались вернуть себе свободу любой ценой.

Для характеристики подобного рода настроений и стремлений кабальных людей большой интерес представляет известие Татищева относительно «челобитья холопей, чтоб не быть рабами», в ответ на которое «царь Василий Иванович Шуйский, для утишения великого в холопах смятения, закон учинил, что пленным токмо рабами быть, доколе свободу получат, а холопей в прежней верности оставил служить по кабале и по летной»[276].