Восстание Болотникова 1606–1607

Известие это (в той его редакции, которая находится в XX томе «Древней Российской Вивлиофики») уже давно привлекало внимание историков. Однако источник его оставался неизвестным, и исследователи, использовавшие это известие для характеристики положения холопов в начале XVII в., лишь высказывали предположения, что оно основано на «летописных данных, до нас не дошедших»[277]. Е. Н. Кушевой, однако, удалось с бесспорностью доказать, что известие «Древней Российской Вивлиофики» восходит к тексту Татищева, который, в свою очередь, основан на не дошедшем до нас произведении: «Истории о разорении Русском», составленной современником событий начала XVII в., келейником патриарха Иова Иосифом[278]. Эти выводы Е. Н. Кушевой очень усиливают соображения, говорящие в пользу достоверности известия о холопьей челобитной. Однако форма, в какой дошло до нас известие о челобитной кабальных холопов Шуйскому (отсутствие датировки, чрезмерная сжатость, язык, которым пересказаны данные современного источника, и т. д.), не дает возможности более точно установить время и определить характер этого выступления кабальных холопов. Нельзя даже точно сказать, когда имело место это событие: до восстания Болотникова, во время восстания или после его поражения.

Правда, Е. Н. Кушева считает «очень вероятным» предположение Владимирского-Буданова, что «ответом на челобитье холопов был указ Шуйского от 21 мая 1609 г.»[279]. Но мне представляется весьма сомнительным рассматривать как удовлетворение челобитья холопов, «чтоб им не быть рабами», закон, в числе статей которого есть предписание возвращать старым «государям» детей кабальных холопов, которые «бегаючи от старых своих государей, дали на себя иным кабалы», а также статья, предлагающая отдавать старым «государям» добровольных холопов, «которые у государей своих служат безкабално, лет пять, или шесть, или десять и болши, а ныне они государем своим на себя кабал не дают»[280].

Но, независимо от точной даты этого события, для нас важен самый факт выступления кабальных холопов, «чтоб не быть рабами». А это с бесспорностью вытекает из татищевского рассказа о холопьей челобитной. Следует сделать и еще один вывод из рассмотрения известия Татищева. Челобитная кабальных холопов — свидетельство не только ярко выраженных антикрепостнических настроений холопов, но и их политической активности, сделавшей их способными на такой акт, как составление и подача царю коллективной челобитной.

Рассматривая вопрос об участии холопов в восстании Болотникова, следует подчеркнуть, что этот вопрос есть прежде всего вопрос о беглых холопах. Голод 1601–1603 гг. способствовал своеобразной поляризации в среде холопов. Если результатом разорения и обнищания масс в годы голода было огромное усиление процесса закабаления свободных элементов, то, с другой стороны, голод стимулировал и массовое бегство холопов, ибо наиболее активные элементы среди холопов искали выхода из кабалы в бегстве. Беглые холопы и явились одной из главных сил восстания Болотникова. Именно беглых холопов имеет в виду А. Палицын. О беглых холопах говорит и боярский приговор от 25 февраля 1608 г. Эта группа холопов демонстрировала свою активность уже самым фактом бегства. В условиях же восстания беглые холопы, естественно, становились наиболее активным элементом в рядах восставших.

Следует, наконец, вернуться и к показанию А. Палицына, что первое место среди беглых холопов принадлежало тем, «иже на конех играюще», т. е. военным холопам, участникам походов, в которых эти холопы обязаны были сопровождать своих господ. Нет необходимости говорить о том, какое значение имело участие этой группы холопов в восстании Болотникова. Если современники подчеркивают, что восставшие были «искусные воители и отважные воины»[281], то одной из предпосылок этого, несомненно, надо считать наличие в рядах армии Болотникова бывших военных холопов, получивших возможность применить свои профессиональные военные навыки для борьбы против своих угнетателей.