Восставшие из небытия. Антология писателей Ди-Пи и второй эмиграции.

Причиной такого исхода является наличие в системе образов обоих романов людей высокой морали. Как правило это женщины: Евлалия Григорьевна и ее соседка старушка Софья Дмитриевна в «Мнимых величинах», Юлия Сергеевна – в «Могу!». Внешне слабые, наивные и даже порой смешные, они верят в то, что «все дело в человеке», «человек – альфа и омега», верят в интуитивное понимание Добра, в то, что Кант и Достоевский называли категорическим императивом. Напрасно искушает Любкин хрупкую Евлалию Григорьевну правдой о предательствах близких ей людей, ожидая, что женщина воспылает ненавистью к ним, откажется от любви к ближнему. Тщетно спекулируют на совестливости Юлии Сергеевны Ив и Софья, желая совратить праведницу. Они приносят ей страдание, но не могут заставить изменить принципам.

Сложная система образов-зеркал помогает писателю выявить нюансы нравственных споров, придает романам многогранность и психологическую глубину. Этому же способствуют широко вводимые в ткань повествования описания снов персонажей, символические притчи, рассказываемые героями, воспоминания об их детстве, оценка способности или неспособности воспринимать красоту природы.

Менее удачен из-за своей назидательности роман «Никуда» («Возрождение», 1961. № 110–118). Его герой помещик и общественный деятель Николай Борисович Дербышин растрачивает свою жизнь на внешне полезные дела (вплоть до работы в Государственной Думе) и проходит мимо своего подлинного счастья, воплотившегося в традиционном для Нарокова образе духовно богатой женщины Нины Павловны. Смерть героини возвращает Дербышина к осознанию подлинной жизни и Бога, к новой возрождающей его любви.

В архиве писателя имеется книга «Странных рассказов», часть из которых была опубликована в журнале «Возрождение». Основная мысль большинства рассказов – иррациональность бытия; наличие Высшей воли, необъяснимого чуда и вселенского Зла («Флакон», «Издевательство», «Дождь», «Слепая»), относительности земных ценностей («Прошлогодний снег», «Малайское ожерелье»). В отдельных рассказах звучит осуждение социального миропорядка, резкая ирония над бездуховными «хозяевами жизни» («Крупное событие», «Стеклянная королева», «Люди»). Лучшим из рассказов присущи оригинальные сюжеты, притчевость, соединение бытовых деталей и фантасмогорий. Некоторые излишне рациональны, наполнены затянутыми философскими диалогами и прямыми выводами автора.

Интерес писателя к психологии массового сознания и русскому национальному характеру отразился в написанных на историческом материале рассказах «Общественное мнение», «Некультурный человек» и «Завоеватель».

Сочинения

Мнимые величины – Нью-Йорк: Изд-во им. Чехова, 1952.

«Могу!». -Буэнос Айрес: Сеятель, 1965.

Мнимые величины. -М.: Худ. литература, 1990.

«Могу!». – М.: Дружба народов, 1991.

Публикации

Завоеватель // Возр. 1956. № 58.

Защитники закона (Из серии «Странные рассказы») // Возр. 1955. № 43.

Зеркало и пуля // Возр. 1955. № 41.

Издевательство И Возр. 1956. № 55.

Люди (Из серии «Странные рассказы») // Возр. 1955. № 45.

«Могу»: Отрывок из подготовляемого к печати романа //НЖ. 1955. № 42.

Некультурный человек // Возр. 1955. № 46.

Никуда II Возр. 1961. №№ 110–118.

Общественное мнение // Возр. 1955. № 42.

Прошлогодний снег: Рассказ И Грани. 1957. № 34–35.

Слепая (Из серии «Странные рассказы») // Возр. 1956. № 52.

Таня (глава из романа) // Мосты. 1958. № 1.

Урод// Возр. 1951. № 17.

Флакон (Из серии «Странные рассказы») И Возр. 1955. № 41.

Литературная критика и публицистика

Два Чацких //НЖ. 1958. № 53.

Оправдание Обломова: (К 100-летию романа) //НЖ. 1960. № 59.

Принцип, преферанс и сапоги // Грани. 1959. № 45.

Причуда или культура? // Возр. 1963. № 144.

Русский язык «там» // НЖ. 1963. № 71.

Старые мехи//НЖ. 1960. № 62.

Чехов-общественник //НЖ. 1957. № 48.

Фрагмент из романа «Мнимые величины»