Восточные славяне накануне государственности

К аналогичным выводам пришёл и М.Н. Тихомиров: «Оригинал Устюжской летописи… предшествовал Начальному своду 1093 г. и, возможно, отразил какой-то летописный свод 60—70-х годов XI в. Таким образом, при суждении о первоначальном составе известий о Руси IX–X вв. можно опираться не только на сравнение «Повести временных лет» с Начальным сводом 1093 г., но и на Устюжскую летопись» (Тихомиров 1979: 51).

Эти выводы специалистов позволяют говорить о недопустимости нигилистического отношения к указанию Устюжского свода на принадлежность Изборска кривичам. Оно ничем не обосновано, кроме нежелания сторонников гипотезы о позднем приходе славян на северо-запад Восточной Европы, видеть кривичей в носителях культуры псковских длинных курганов (далее – КПДК), распространённой на территории Псковщины и значительной части Новгородчины во второй половине I тыс. н. э. (рис. 1).

В.В. Седов обстоятельно аргументировал принадлежность длинных курганов летописным кривичам (Седов 1970: 91—124; 1974: 36–41; 1981: 5—11; 1982: 46–58; 1999: 117–128; 2007: 24–35; см. также: Третьяков 1953: 233–236; 1966: 280–283), указав на идентичность в устройстве и в особенностях погребального ритуала между длинными и сменяющими их круглыми курганами; нахождение длинных и круглых курганов на одних и тех же могильниках; генетическую связь керамических материалов IX – Х вв. с керамикой длинных курганов; отсутствие данных о притоке масс какого-либо нового населения в конце I – начале II тыс. н. э. в регион Верхнего Поднепровья и Подвинья, равно как и в бассейн Чудского озера; отсутствие генетической преемственности между ранними памятники КПДК и предшествующей ей финно-угорской культурой текстильной керамики, что свидетельствует о приходе в регион крупных масс нового населения с новым хозяйственным укладом, которое и явилось создателем новой культуры (отдельные финские или балтские черты в культуре не являются для неё основными и носят региональный характер, они отражают ассимиляцию славянами автохтонного населения); совпадение ареала длинных курганов с тем, который летописи отводят кривичам; родственность смоленско-полоцких и псковских говоров.

Ничем не обосновано и не может быть подтверждено предположение Г.С. Лебедева о принадлежности Изборска ильменским словенам. Ни Псков, ни Изборск ни в одном источнике не называются городами словен. Отношения Пскова и Новгорода, Псковской и Новгородской земель складывались очень сложно и неоднозначно. Сопки, связываемые большинством исследователей со словенами, в псковско-изборском регионе единичны (рис. 1).

Высказывались также сомнения в том, что Изборск мог быть в IX в. значительным центром и играть роль одной из столиц Северной Руси, которую отводят ему летописцы. А.Н. Насонов полагал, что «Изборск, конечно, не был значительным центром кривичского племени» (Насонов 1951: 72), а в «варяжскую легенду» попал при Ярославе Мудром, будучи своеобразной опорой Ярослава в Псковской земле, поскольку в самом Пскове до 1036 г. сидел брат Ярослава Судислав (Насонов 1951: 71). Г.С. Лебедев отметил «бедность» культуры первоначального Изборска, из чего, по мнению учёного, следует, что он не мог быть племенным центром (Лебедев 1978: 84).

Подобные утверждения, на наш взгляд, необоснованны. Упадок одних городов и рост на этом фоне других – хорошо известный исторический факт. Уже древнерусские летописцы писали о том, что изначально в Псковском регионе ведущую роль играл именно Изборск и лишь впоследствии он уступил её Пскову. Помимо приведённого выше свидетельства Устюжского свода можно вспомнить и слова Степенной книги: «…еще бо граду Пскову не сущу, но бяше тогда началный градъ во стране той, зовомый Изборескъ, идеже прежде господьствуя Труворъ» (Сказание 1908: 6).

Что же касается «бедности» материальной культуры древнейшего Изборска, то это понятие очень относительное и может рассматриваться только в сравнении с уровнем других поселений Псковского региона. В VIII–IX вв. он был здесь одним из наиболее выдающихся. Подводя итоги многолетних работ изборской экспедиции (1971–1992), В.В Седов констатировал: «Достаточно очевидно, что Изборск… был нерядовым поселением… Уже на первых порах поселение было защищено валом… Наличие площади, предназначенной для проведения массовых (племенных) сборов и культовых (языческих) празднеств и гаданий, свидетельствует о том, что поселение выполняло административно-политические функции, являясь центром (племенным) одной из крупных группировок кривичей… Несомненно, что в VIII–X вв. Изборск был одним из протогородских поселений Восточной Европы» (Седов 2007: 117).