Читаем Восточные славяне накануне государственности полностью

Археологически подтверждена связь начального Изборска (т. н. Труворово городище в посёлке Старый Изборск в 30 километрах от современного Пскова) с КПДК. Ведущий исследователь Изборска В.В. Седов указывал, что изборское поселение, ставшее одним из славянских племенных центров, было основано на рубеже VII–VIII вв. (Седов 1982: 57) и «древнейшая лепная керамика Изборского городища представлена горшкообразными сосудами с плавным профилем… Эта керамика аналогична глиняным урнам из длинных курганов, отнесённым ко второй группе» (Седов 1982: 57). В своей итоговой работе об Изборске учёный говорил: «Специального рассмотрения заслуживает керамика культуры псковских длинных курганов, поскольку основная часть наиболее ранней лепной посуды Изборского городища находит в ней полные аналогии» (Седов 2007: 29; в той же книге дан подробный обзор изборской керамики и ей сопоставление с керамикой КПДК: Седов 2007: 77–84). Керамика, характерная для КПДК, найдена и в нижних слоях Псковского городища (Седов 2007: 29).

Д.А. Мачинский, отвергая связь древнейшего Изборска с кривичами, попробовал воскресить восходящее к Г.Ф. Миллеру предположение о будто бы скандинавском происхождении названия города: *Isaborg – «город на реке Исе», а поскольку Труворово городище расположено далеко от Исы, решил, что оно не было первоначальным Изборском. Изначальный Изборск, по Д.А. Мачинскому, – это какое-то финско-скандинавское поселение на берегах Исы (Мачинский 1986: 20–22). Развивая последнее допущение Д.А. Мачинского, С.В. Белецкий предположил, что изначально имя Исуборга носило Псковское городище в низовьях реки Великой (будто бы такое имя ему дали пришедшие в конце IX в. скандинавы, разрушившие местное поселение и основавшие на его месте свой город), откуда в первой половине XI в. жители переселяются на Труворово городище, перенеся на него и название Изборск, уже славянизированное, в то время как Псков получает своё нынешнее имя (Белецкий 1996: 79–82).

Подобные построения иначе, как несерьёзными, назвать невозможно. Если так произвольно «носить» города, то «доказать» можно всё что угодно. Никаких данных о переносе названия Изборск нет.

Идея XVIII в. о скандинавском «Исуборге», которую ещё М.В. Ломоносов называл «смешной», противоречит закону ряда и ныне популярна в основном среди некоторых петербургских археологов (Д.А. Мачинский, С.В. Белецкий, К.М. Плоткин), но не воспринимается всерьёз большинством лингвистов, которые связывают это название со славянским «избор»/*jьzborъ, при некоторых различиях в подходе к вопросу непосредственной его топонимизации[46].

Ф. Миклошич и Й. Миккола рассматривали топоним Изборск как притяжательное прилагательное, образованное от личного имени Избор в значении «избранник» (Izbor, зафиксировано у южных славян в районе Зальцбурга (кон. VIII – нач. IX в.) и у поляков) (Miklosich 1860: 66; Mikkola 1921: 200). Эта гипотеза была поддержана Е.А. Рыдзевской в её неопубликованной статье о названии Изборск (Седов 2007: 17), в ранней работе С. Роспонда (Роспонд 1972: 21) и ведущим исследователем археологии Изборска В.В. Седовым, по мнению которого Избором могли звать предводителя одной из славянских группировок, осевших в середине I тыс. н. э. в Изборском крае (Седов 1982: 246; 1990: 24–26; 2007: 17–18).

В.П. Нерознак возводит название города Изборска не к антропониму, а непосредственно к древнерусскому изборъ в значении «выбор» и трактует «Изборск» как «место, избранное (для поселения)» (Нерознак 1983: 79).

С. Роспонд (в более поздней работе) и Р. Мароевич предложили рассматривать имя Изборск в ряду отгидронимических с названий с суффиксом ьskъ (типа Витебск – от реки Видьбы; Полотеск – от реки Полоты и т. д.), трактуя его как «(город), расположенный на озере Избор» (Роспонд 1979: 29; Мароевич 1997: 85). В.В. Седов по поводу данной гипотезы заметил: «Если это так, то можно предположить, что озеро, которое ныне именуется Городищенским, славянскими первопоселенцами было названо Избор (древнерусское избор – «выбор»), подобно тому как в 1431 г. псковский князь Александр Федорович с посадниками «заложиша город новый в Котельньскомъ обрубе и нарекоша имя ему Выборъ». От гидронима Избор и было произведено название города, основанного на берегу озера» (Седов 2007: 18)[47]. Смена имени гидрографического объекта – явление редкое, но в данном случае современное имя озера Городищенское невольно вызывает вопрос: а как оно называлось, когда рядом с ним ещё не было городища?

Перейти на страницу:

Все книги серии В поисках утраченного наследия

Все норманны в Восточной Европе в XI веке. Между Скандинавией и Гардарикой
Все норманны в Восточной Европе в XI веке. Между Скандинавией и Гардарикой

Книга представляет сохранившиеся сведения о норманнах или наполовину норманнах в Восточной Европе в XI в. и идейно продолжает аналогичную работу, в которой собраны материалы, охватывающие IX—X вв. Читатель встретит здесь множество исторических личностей, о которых никогда ранее не слышал, а также с удивлением узнает о норманнском происхождении ряда персонажей, хорошо известных по летописям и другим источникам.Образно говоря, политические и культурные контакты Скандинавии с Гардарикой в те времена напоминали улицу с двусторонним движением. Известны многочисленные случаи, когда норманны становились в Восточной Европе князьями, а выходцы из Восточной Европы достигали в Скандинавии ранга конунгов, занимая достойное место в ее истории.

Сергей Александрович Голубев

Биографии и Мемуары

Похожие книги

100 великих казней
100 великих казней

В широком смысле казнь является высшей мерой наказания. Казни могли быть как относительно легкими, когда жертва умирала мгновенно, так и мучительными, рассчитанными на долгие страдания. Во все века казни были самым надежным средством подавления и террора. Правда, известны примеры, когда пришедшие к власти милосердные правители на протяжении долгих лет не казнили преступников.Часто казни превращались в своего рода зрелища, собиравшие толпы зрителей. На этих кровавых спектаклях важна была буквально каждая деталь: происхождение преступника, его былые заслуги, тяжесть вины и т.д.О самых знаменитых казнях в истории человечества рассказывает очередная книга серии.

Елена Н Авадяева , Елена Николаевна Авадяева , Леонид Иванович Зданович , Леонид И Зданович

История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
1937. Как врут о «сталинских репрессиях». Всё было не так!
1937. Как врут о «сталинских репрессиях». Всё было не так!

40 миллионов погибших. Нет, 80! Нет, 100! Нет, 150 миллионов! Следуя завету Гитлера: «чем чудовищнее соврешь, тем скорее тебе поверят», «либералы» завышают реальные цифры сталинских репрессий даже не в десятки, а в сотни раз. Опровергая эту ложь, книга ведущего историка-сталиниста доказывает: ВСЕ БЫЛО НЕ ТАК! На самом деле к «высшей мере социальной защиты» при Сталине были приговорены 815 тысяч человек, а репрессированы по политическим статьям – не более 3 миллионов.Да и так ли уж невинны эти «жертвы 1937 года»? Можно ли считать «невинно осужденными» террористов и заговорщиков, готовивших насильственное свержение существующего строя (что вполне подпадает под нынешнюю статью об «экстремизме»)? Разве невинны были украинские и прибалтийские нацисты, кавказские разбойники и предатели Родины? А палачи Ягоды и Ежова, кровавая «ленинская гвардия» и «выродки Арбата», развалившие страну после смерти Сталина, – разве они не заслуживали «высшей меры»? Разоблачая самые лживые и клеветнические мифы, отвечая на главный вопрос советской истории: за что сажали и расстреливали при Сталине? – эта книга неопровержимо доказывает: ЗАДЕЛО!

Игорь Васильевич Пыхалов

История / Образование и наука