Восточные славяне накануне государственности

В середине IX в. франкским источникам известен ободритский правитель Gostomuizli (Gestimulus, Gostomuizli). Ряд исследователей сближает его с Гостомыслом древнерусских летописей. По мнению С.Н. Азбелева, в условиях усиления франкского натиска Гостомысл мог возглавить одну из волн переселения балтийских славян на северо-восток, в будущие новгородские земли (Азбелев 2010)[77]. Как бы то ни было, но само имя Гостомысла вполне надежно свидетельствует о древнем происхождении известий НIVЛ и СIЛ. На то же указывает именование его в летописном пассаже старейшиной, ведь, как мы увидим, именно так стабильно именовали ранние летописцы восточнославянскую знать догосударственной эпохи. Видимо, летописец не назвал Гостомысла князем потому, что в соответствии с его картиной мира первым новгородским князем был Рюрик. До него у словен могли быть только знатные люди – старейшины.

Собирают дань. Художник Н.К. Рерих

Любопытно и то, что в НIVЛ Рюрик именуется как князем, так и старейшиной (ПСРЛ. IV. Часть I: 11–12), видимо, этим летописец хотел подчеркнуть, что князь Рюрик занял в словенском обществе то место, которое ранее принадлежало местным старейшинам, которых он оттеснил на второй план.

Второе известие является несколько более спорным с источниковедческой точки зрения. В Архангелогородском летописном своде сохранился подробный рассказ о подчинении Вещим Олегом Смоленска. Формально этот памятник является поздним, но при этом многие исследователи русского летописания, в частности А.А. Шахматов и М.Н. Тихомиров, отмечали его важное значение для реконструкции древнейших этапов русского летописания, так как он зачастую лучше сохранил чтения свода конца XI века, чем НПЛ. Но пока вопрос о месте Архангелогородского свода в истории русского летописания детально не изучен, делать уверенных выводов о том, что в нем восходит к ранней летописной традиции, более нигде не сохранившейся, а что является плодом позднейшего переосмысления и редактирования, нельзя. Тем не менее есть определенные основания полагать, что основа интересующего нас известия, хотя в нем наличествуют и явные позднейшие вставки, отражает раннюю летописную традицию.

Согласно Архангелогородскому своду, Олег в 881 г. «налезоста Днепр реку, и приидоста под Смоленск, и сташа выше города и шатры иставиша многи разноличны цветы. Уведавше же смольняне, и изыдоша старейшины их к шатром и спросиша единого человека: «кто сей прииде, царь ли или князь в велицеи славе?» И изыде из шатра Ольг, имыи на руках у себя Игоря, и рече смольняном: «сей есть Игорь, князь Игоревич рускии». И нарекоша его смольняне государем, и вдася весь град за Игоря» (Устюжский летописный свод 1950: 21).

Оборот «царь ли или князь в велицеи славе» выдает свое позднее происхождение и следы позднейшей редактуры (Мавродин, Фроянов 1974: 30), но сам рассказ о мирном вокняжении Олега в Смоленске и о решающей роли в этом старейшин как бы объясняет краткое сообщение ПВЛ, согласно которому Олег принял Смоленск, но взял Любеч (ПСРЛ. I: 23; ПСРЛ. II: 15), показывая, как происходил сам процесс «принятия» города князем. Судя по этому известию, старейшины представляли собой правящую верхушку Смоленска, ведущую с князем переговоры от имени всего города. Это вполне согласуется с другими летописными данными об этой социальной категории. Старейшины здесь не названы прямо градскими, но по факту являются таковыми, будучи старейшинами города Смоленска.

Впервые на страницах ПВЛ восточнославянская знать появляется в рассказе об антикиевском восстании древлян и подавлении его Ольгой. В 945 г., убив Игоря, древляне решили предложить Ольге выйти замуж за их князя Мала и «послаша деревляне лучьшие мужи, числомъ 20, въ лодьи к Ользе, и присташа подъ Боричевымъ в лодьи» (ПСРЛ. I: 55; ПСРЛ. II: 43; ПСРЛ. III: 110).

Расправившись с первыми древлянскими послами, сватавшими ее за князя Мала, «пославши Ольга къ деревляномъ, рече имъ: «Да аще мя просите право, то пришлите мужа нарочиты, да в велице чти приду за вашь князь, еда не пустять мене людье киевьстии». Се слышавше деревляне, собрашася (в Радзивилловской, Академической и Ипатьевской летописях написно «избраша», что, по всей видимости, является правильным. – М.Ж.) лучьшие мужи, иже дерьжаху Деревьску землю, и послаша по ню» (ПСРЛ. I: 56–57; ПСРЛ. II: 45; ПСРЛ. III: 111).

Затем Ольга отправилась в поход на Древлянскую землю и после победы над древлянами «Взя градъ и пожьже и, старейшины же града изънима, и прочая люди овыхъ изби, а другия работе предасть мужемъ своимъ, а прокъ их остави платити дань» (ПСРЛ. I: 59–60).

Полюдье. Князь Игорь собирает дань с древлян под Искоростенем осенью 945 г. Художник К.В. Лебедев