Восточные славяне накануне государственности

1. Историографические стереотипы о радимичах как о «слабом» или «отсталом» «племени» не имеют под собой каких-либо серьёзных оснований. Радимичи были одним из тех восточнославянских этнополитических союзов, которые дольше всего сопротивлялись экспансии Киева и были окончательно покорены только Владимиром, но даже после этого внутренняя автономия и социально-политическая структура радимичского общества ещё какое-то время сохранялись, а отношения с Киевом ограничивались выплатой дани. Данные факты говорят о том, что радимичи обладали и значительной военной силой, и развитой по меркам Восточной Европы IX–XI вв. политической организацией, и самосознанием. Последнее фиксируется и по некоторым археологическим признакам (специфические височные кольца, особенности погребального обряда и т. д.), которые выделяют землю радимичей.

2. Радимичи представляли собой этнополитический союз, состоявший из ряда «малых племён», фиксируемых археологически. Социально-политическая организация радимичей едва ли имела какие-то отличия от соседних вятичей и древлян, представляя собой тернарную структуру из князей (ср. радимичскую легенду о первопредке, фактически – первом князе), знати и народного собрания, которое в случае войны превращалось в народное ополчение. Существовало у радимичей и языческое жречество, а также святилища. В земле радимичей начался процесс урбанизации и роста «племенных» градов. Один из них, Гомель, к настоящему времени уже неплохо изучен.

3. Константин Багрянородный именует радимичей, происходивших, по ПВЛ, «от ляхов», вариантом данного этнонима – лендзянами, что, скорее всего, отражает киевский взгляд на них. Взгляд этот был враждебным, отсюда и насмешливый тон в пассаже о поражении радимичей в Пищанской битве, и наименование радимичей киевскими информаторами Константина лендзянами-«новосёлами».

4. Верифицировать сведения ПВЛ о том, что радимичи платили дань Хазарскому каганату, а потом были обложены ею Олегом Вещим, невозможно. Можно говорить лишь о том, что к середине Х в. радимичи находились в «лёгкой» зависимости от Киева, ограниченной выплатой дани и поставкой (за деньги) ладей киевским русам, сохраняя при этом автономию и собственную социально-политическую и административную структуру.

5. Происхождение радимичей остаётся вопросом. Надёжно можно говорить о проживании их предков накануне прихода на Сож в конце VIII в. в Верхнем Поднестровье, где выявлен уникальный гидронимический ландшафт, совпадающий с посожским. Осторожно можно предположить, что в VII в. радимичи переместились на Верхний Днестр с территории современной Польши в рамках общего движения славян из Подунавья и Средней Европы на север и северо-восток.

Глава V. Славянская знать догосударственной эпохи по данным начального летописания

Вопрос о социально-политическом устройстве восточнославянского общества догосударственной поры является одним из ключевых для понимания древнерусского политогенеза, соответственно, нельзя сказать, чтобы он был обойден вниманием в исторической науке. Но источниковая база, на которую приходится опираться историкам в его решении, весьма скудна. Собственно восточнославянское общество предгосударственной поры в аутентичных источниках описано очень плохо, поэтому опираться ученым приходится в основном на данные, сообщаемые Повестью временных лет, Новгородской I и другими русскими летописями, а также на сравнительно-исторические материалы по другим регионам славянского мира и иным обществам, находившимся на аналогичной стадии развития.

На наш взгляд, есть серьезные основания для положительного решения вопроса о том, являются ли древнерусские летописи надежным источником при характеристике восточнославянского общества предгосударственной эпохи. Во-первых, археология подтвердила в общих чертах этнографическую карту восточнославянского мира, нарисованную в ПВЛ (Седов 1982; 1999). Во-вторых, первые летописцы еще застали славянские этнополитические союзы на завершающей стадии их существования[72]. К тому же летописные данные можно проверять данными других источников и сравнительно-историческими материалами, относящимися в первую очередь к другим регионам славянской ойкумены.

Древнерусским летописям известны крупные славянские этнополитические объединения догосударственного периода: поляне, древляне, кривичи, вятичи и т. д., каждое из которых в свою очередь состояло из ряда более мелких этнополитических единиц, которые в силу своей локальности не попали на страницы летописей. Думается, что наиболее корректно называть летописные группировки восточных славян этнополитическими объединениями или союзами (для краткости – этнополитиями), так как они обладали политическим, культурным и в известной мере этническим единством и состояли из более мелких структурных единиц, которые условно можно называть «племенами» (Рыбаков 1982: 264).