Восточный деспотизм. Сравнительное исследование тотальной власти

Эти захватнические общества стремились к странному умножению социальных слоев. Как правило, местная бюрократия попадала в подчиненное положение к верхнему классу захватчиков; а племенные бойцы превращались в выдающийся слой плебейских мелких чиновников в политической иерархии. Вновь созданные знамена, лагеря или орды заменяли прежние кадровые войска и, несомненно, занимали более высокое положение, чем местные воинские соединения, которые новый режим решил сохранить.

Много социального антагонизма, но мало классовой структуры

По очевидным причинам в любом исследовании классовой структуры больше всего внимания уделяется представителям деспотического государства. Это происходит вовсе не потому, что аппаратчики составляют большинство населения – разумеется, это не так, – а потому, что государственная власть, более чем любой другой фактор, определяет судьбу и представителей правящего класса, и простолюдинов. Это становится ясным как день, когда мы изучаем три главных типа социального антагонизма, возникающего в гидравлическом обществе: антагонизм между членами различных подразделений простого народа; антагонизм между простолюдинами и государством и вражда между членами различных секций правящего комплекса.

Социальный антагонизм и классовая структура

Социальный антагонизм и классовая борьба – это разные вещи. Конфликт можно считать социальным, если он включает в себя членов разных социальных групп и когда он возникает из-за разных социальных позиций его участников. Но социальный конфликт, который ограничен несколькими участниками, никак нельзя назвать классовой борьбой. Термин «класс» означает группу – и обычно относительно крупную – социально однородных индивидуалов; а социальный конфликт принимает характер классового только тогда, когда его участники представляют собой признаваемую всеми и репрезентативную часть такой группы.

Классовая борьба состоит из массовых акций. Такая борьба может достичь точки, когда она бросает вызов существующему социальному и политическому порядку. Карл Маркс, который, вероятно, больше других социальных ученых XIX века изучал классы, подчеркивал этот аспект проблемы, заявив, что «всякая классовая борьба – это политическая борьба».

Тотальная власть парализует классовую борьбу

Все вышеизложенное помогает лучше понять особенности гидравлического общества. Аграрный деспотизм, достаточно сильный для того, чтобы помешать появлению независимой политической организации, не испытывает нужды в терпимом отношении к массовым акциям как к средству улаживания социальных конфликтов. Люди аппарата могут легко контролировать светские и религиозные варианты демократии для нищих. И они испытывают сильное подозрение ко всем союзникам социально неудовлетворенных людей. Как правило, они стремятся подавить массовые движения в самом зародыше.

В течение среднего периода династии Цин в 1746 году несколько арендаторов-фукинезов объединились и стали требовать упорядочения их ренты. Скорее всего, это был простой спор между двумя группами людей, но местные чиновники вмешались в это дело, арестовали лидеров и казнили их. После этого был издан эдикт, в котором утверждалось, что провинциальные чиновники виноваты в том, что эти «глупые люди объединились и нарушили закон».

Во время правления династии Хань прошла дискуссия, в которой государственные и частные предприятия, занимающиеся добычей соли и производством железа, требовали запретить в этих отраслях частные предприятия, в которых работало более тысячи человек, поскольку такое скопление рабочих могло привести к «изменническим действиям». В конце императорского периода вышел эдикт, в котором утверждалось, что «при этой династии всегда существовал закон, запрещающий создание обществ и ассоциаций, какого бы рода они ни были». Этот эдикт примечателен своей неприязнью «к народным объединениям и вообще ко всем объединениям, какого бы рода они ни были» (Пекинская газета. 1898). Это заявление примечательно не только своей враждебностью по отношению к объединениям народа, но и своим безразличием к существующим ремесленным и торговым гильдиям. Очевидно, правительство той эпохи не считало эти организации политически значимыми обществами и ассоциациями.

Такое отношение не рассматривало политические массовые акции (классовой борьбы) в качестве законной формы социального протеста. И это относилось даже к действиям правящего класса. Конфликты между членами различных подразделений этого класса очень часто имели политическую окраску, поскольку в них сталкивались интересы тех, кто требовал себе различных привилегий, связанных с доступом к власти; но до открытых политических массовых акций дело доходило очень редко. История гидравлических обществ свидетельствует, что классовая борьба вовсе не является хроническим заболеванием всего человечества, а представляет собой роскошь, которую могут позволить себе открытые общества, имеющие несколько центров.