Восток – дело тонкое…

11. Возвращение в посёлок Разведчиков

Это была уже совсем другая поездка! Раскалённый на солнце «МАЗ», с перегретым от перегрузки и сильной жары мотором, завывая, натужно брал пологие, еле заметные глазу подъёмы на «музыкальной», как её назвал шофёр, дороге. Среднего возраста туркмен – водитель Фархад очень хорошо совсем без акцента говорил по-русски. Такое произношение бывает только у людей, родившихся и проведших детство в России, либо у тех, кто много лет жил у нас и часто много общался с русскоязычными товарищами. Был он невысоким, коренастым мужчиной, с мужественным, опалённым солнцем лицом, похожим на печёное яблоко – полностью под стать своему мощному, перегруженному грузовику. Чуть ли не на всю правую половину лица распространялся большой бугристый шрам от глубокого ожога. На вопрос, откуда он у него взялся, неохотно протянул: «Да-а-а, была история».

Наш новый знакомый оказался очень неразговорчивым человеком и держался он с большим достоинством. За весь день нам удалось вытянуть из нового попутчика только то, что он женат, у него трое детей и намечается четвёртый, что материально жить его семье тяжело и ему надо много зарабатывать. Спустя некоторое время Фархад добавил, что для существования семьи ему приходится сутками возить трубы и другое оборудование для геологической экспедиции, поэтому дома он бывает редко. И всё бы ничего, да вот постоянно перегружаемая машина, мало приспособленная для работы в раскалённой среднеазиатской пустыне и езды по пескам, ломается часто. Вот тогда ему приходиться самому ремонтировать «МАЗ», добывать дефицитные запасные части, часто за свой счёт, потому что на повременную оплату ему не прожить, если заведующий гаражом ещё её назначит.

В перегретой душной кабине и мы с Лёшей вскоре стали малоподвижными и немногословными, а затем и вовсе замолчали. Так тяжело переносили изматывающую дорогу по туркменской пустыне, что молчание нас нисколько не тяготило, а каждое слово, каждое лишнее движение наоборот, давались с большим трудом. Пот выступал на наших лицах и тут же высыхал от сухого горячего воздуха пустыни, давая лишь незначительное облегчение нашим перегретым телам. В результате этого к середине дня наши лица стянуло какой-то коркой, почти не пропускающей пот, но переносить духоту стало легче. Может быть, именно поэтому, а вовсе не из-за недостатка воды, у большинства людей восточных национальностей не принято мыться? Это путешествие по иссохшей туркменской пустыне, в раскалённой на жгучем среднеазиатском солнце металлической кабине грузовика, с перегретым, пышущим жаром мотором, разительно отличалось от нашей размеренной жизни в таджикском оазисе посёлка Разведчиков. Там жаркий климат смягчали: и ледяная вода в журчащем арыке, протекающем через весь посёлок, и система из трёх довольно обширных прудов, и пышная зелень, в которой утопало селение. И обитая в такой райской оранжерее, мы всерьёз считали, что познаём условия жизни народов Средней Азии!

Казалось, что жизнь в оазисе осталась в далёком-далёком прошлом, хотя с момента выезда из посёлка Разведчиков прошло всего три дня. А сейчас мы мерно раскачивались в такт грузовику, амортизирующему на пологих углублениях и выступах «музыкальной» дороги. За один день этого путешествия мы поняли о жизни и некоторых нравах коренных обитателей пустыни больше, чем за весь предыдущий сезон.

Вот так же молча и неподвижно, на протяжении столетий, раскачивались путники на горбах верблюдов в составе самых разных караванов. Кстати, Великий Шёлковый Путь из Китая, проходил и по этим местам. Закутанные до бровей от палящего солнца материей, в стёганых ватных халатах для защиты от перегрева, проезжавшие по этому пути кроме всего прочего ещё должны были быть всё время начеку, опасаясь нападения местных разбойников, жаждущих завладеть их бесценным товаром. Они медленно передвигались по безлюдным местам с трепетно сохраняемой, бережно расходуемой драгоценнейшей тёплой водой во флягах, вместо нашего освежающего ледяного шампанского. Эти закалённые люди: погонщики, купцы, воины, – неделями передвигались по сухой, раскалённой безводной пустыне. Одежда и поведение этих людей должны были помочь им выжить в этих непригодных для жизни знойных песках, да не один день, а недели и месяцы! Чтобы не выживать, а жить в этих полупустынных и пустынных условиях, надо родиться в здешних местах. Проведя некоторое время в суровых условиях Средней Азии, я пришёл к такому выводу. Конечно, к большим городам и оазисам это не относится.