Восток. Запад. Цивилизация

Оказывается, они и вправду превращались в людей. А Эва не то чтобы не верила совсем… она старалась верить. Но как-то это сложно, когда дракон и вдруг в человека.

Дракон большой.

Человек маленький.

В общем, как говорит Берт, это совершенно ненаучно.

Но здесь, на Изнанке мира, превращение выглядело вполне естественным. И человек… высокий. Почти как Эдди. Красивый. Куда красивей этого напыщенного Сент-Ортона. Черты лица такие, что взгляд отвести сложно. А вот влюбиться, наоборот, легко.

Эва вздохнула.

И призналась себе: может, когда-то и было бы легко, и влюбилась бы даже, а теперь вот не получается.

– Это ты смотрел?

– Я, – сказал он.

– Как тебя зовут? – Эва спохватилась, что и сама не представлена. И представить ее, если разобраться, совершенно некому. Но здесь, может, правила не так уж и важны. – Простите. Эванора Орвуд.

И присела.

Как ее учили. Хотя, конечно, простоволосая и в ночной рубашке… Или как там Тори говорила? Не в ночной, а в платье, которое шили для их общего первого бала. И с прической. Такой вот, чтобы завитушки и белые цветы в волосах.

Или нет.

– Смешная девочка. Я Эхтанон. Можешь звать меня так. Присаживайся.

Эва хотела спросить, куда, но пещера тотчас преобразилась. На полу возник ковер. На ковре – низкие странного вида кресла, без спинки, но с высокими подлокотниками, что слева, что справа.

Столик.

Блюда.

Фрукты какие-то. Музыка заиграла.

– Это ты сделал?

– Я, – признался дракон, опускаясь на вытянутую то ли кушетку, то ли кровать. – Вы меня разбудили.

– Мне очень жаль.

– Ничего страшного. Иногда я и так просыпаюсь. Все одно здесь больше нечего делать.

– А зачем ты послал тех птиц?

Из одежды на нем… тоже будто платье женское, только короткое. Причем видны голые ноги. А это неприлично, выставлять напоказ голые ноги.

Даже в призрачном мире.

– Из любопытства. Сюда давно никто не заглядывал. Так… духи, призраки. Мелкая суета.

Наверное, стоило чувствовать себя польщенной, если за крупную суету приняли.

Эва присела.

А вот от блюда отказалась. Вдруг чего…

– Это просто Сила. – Дракон провел ладонью над тарелкой, и та стала туманом. – Сила может принимать любую форму.

Туман превратился в ворона.

А ворон – в персик.

– То есть… этого ничего нет?

– И есть. И нет. – Дракон съел персик. И ни капли сока не вытекло на пальцы. Это потому что персик ненастоящий? Или просто драконы аккуратнее людей? – Но тебе не стоит опасаться. Я не причиню вреда.

Почему-то не верилось.

Совсем.

И дракон понял.

– Люди – недоверчивые создания. Мелкие. Суетливые. Наглые безмерно. И ставшие хозяевами мира. Я просыпался порой. И видел, как он меняется. Раз за разом…

Его глаза стали желтыми.

Как…

– Наше время ушло. И это, пожалуй, закономерно… Он все правильно сделал. Он дал нам свободу. Хотя мы и не оценили сполна этот дар. Немногие хотели умирать. Это страшно. Чем дольше живешь, тем страшнее.

– А вы умерли?

– Умер. – Дракон создал из ничего цветок и протянул Эве. Но брать она не стала. На всякий случай. Принцесса она или нет, но выглядел этот тип слишком уж подозрительно. Дракон усмехнулся.

И цветок исчез.

– А почему вы тогда здесь?

– Потому что не могу уйти.

– Но вы хотите?

– Не знаю. Раньше – да. Но постепенно ко всему привыкаешь. Да и спал я большей частью… Иногда мои дети приходили, чтобы позвать меня. А потом их не стало. И я уснул. Надолго.

Наверное, надо бы извиниться, что разбудили. Или нет? Эва ведь уже извинялась.

– Тот, кто был с тобой. Передай, что я хочу свободы.

– А… как?

Человек снова стал драконом, огромным и ужасным. Наверное. Потому что вживую Эва точно испугалась бы подобного существа и обязательно упала в обморок. А тут не испугалась. И даже захотелось потрогать его. Она и руку протянула, но тут же спохватилась.

Может, драконам не слишком по вкусу, когда их трогают всякие там малознакомые девицы?

Но он дохнул, и снова стало тепло. Вдруг появилось такое сложноописуемое чувство, будто Эва дома. У камина. И теплый плед на коленях. А на столике – чай да апельсиновые булочки.

Книга.

Кошка.

И все-то хорошо. Эва даже зажмурилась.

– Хочешь, – спросил дракон, – я покажу тебе, как это было?

Конечно!

Стоило бы отказаться. А Эва кивнула. И когда дракон лег на землю, она почти без страха вскарабкалась ему на спину. Чешуя, к слову, оказалась теплой, а между чешуйками на хребте даже перышки прорастали, длинные такие и мягкие.

Эва в них руки спрятала.

Дракон взмахнул крылами, и пещеры не стало. Зато появилось небо. Далекое. Высокое. И такое… такое… Эва не сдержала крика, не от страха, нет. Ее переполняло счастье.

Дракон засмеялся.

– Дитя… – Он встряхнулся прямо на лету, но Эва не упала. А он, сложив крылья, рухнул вниз, к земле, которая где-то там, под облаками. И рядом с драконом даже мир стал иным.

Более цветным.

Живым.

Берег.

Море.

И призрак змея, который бьет крыльями, силясь дотянуть до берега. И дотягивает, падает на самой границе, ломая крылья и хребет. А море накрывает его с головой, чтобы утянуть в темные глубины. Море и драконы никогда не были союзниками. Но в последнее мгновенье оно вдруг меняет решение, и темной шелестящей волной подталкивает дракона ближе к берегу.

И еще ближе.