Вот и лето прошло...

Его сменили один за другим две женщины и парень в брезентовой куртке стройотряда с надписями на спине, указывающими все его ударные маршруты. Вопросы они задавали кратко, внятно и получали такие же ответы. Так что я значительно продвинулся к Тане. Пока вновь очередь не застопорилась могучей теткой в шерстяном платке, несмотря на летнюю теплынь.

— Скажи ты мне, девушка, наконец: отчего Мурманск не принимает?

— Не позволяют метеорологические условия.

— А когда эти твои условия позволят?

— Во-первых, это не мои условия. А во-вторых, я этого не знаю.

— А кто знает?

— Возможно, начальник аэропорта, дежурный по транзиту…

Тетка начала разводить пары демагогии, шуметь, что эти начальники-дежурные сами ничего не знают и знать не хотят и до них не достучишься, потому что они за та-акими вот дверями сидят. Таня не выдержала и сказала, что стыдно ее дергать только потому, что она сидит не за дверьми. Тетка возмутилась еще более от того, что ее стыдит, как она выразилась, «пигалица бесхвостая», и пригрозила, что теперь уж непременно к этим дежурным-начальникам достучится и про работников вроде Тани все доложит.

Тетка горой двинулась выполнять свою угрозу. Таня через силу надела служебную улыбку и обратила ее к следующему в очереди. Нас разделяли еще человек пять, но я уже решил больше не усложнять жизнь Тани. Хотя бы сегодня. Я обогнул стоящих впереди и склонился к окошку:

— Извините… Здравствуйте, я — Сергеев, я вам звонил.

— А-а, да… Сейчас…

Она нажала кнопку селектора и попросила:

— Шурочка, смени меня минут на десять…

Мы с Таней устроились в мягких креслах небольшого холла на втором этаже в служебном отсеке. Здесь было непривычно тихо после содома и гоморры общего зала, и я не спешил начинать разговор, наслаждаясь тишиной и покоем удобного кресла. Но Таня, нервно роясь в сумочке, поторопила меня:

— Слушаю вас, я вас слушаю…

Не знаю точно, что она искала в сумочке, но точно знаю, что она это вряд ли найдет. Дамская сумочка — одно из самых удивительных явлений на свете.

Она живет по своим законам, куда более загадочным, чем шаровая молния или идолы острова Пасхи. Первый закон сумочки я бы сформулировал так: «Что ищешь, то всегда на дне». Зная это, отчаявшиеся женщины, чтобы найти что-нибудь, просто опрокидывают сумочку вверх дном, вываливая ее содержимое на стол. Но первый закон сумочки неумолим и необъясним, как черные дыры Вселенной: и в этом случае то, что ищешь, все равно окажется в самом низу этой горы вещей. Ничуть не утешительней и второй закон сумочки: «Ненужное вместо нужного». Если требуется, скажем, лак для ногтей, обязательно попадется ацетон, которым лак снимают. У кассы магазина вместо кошелька в руку лезет ключ от квартиры, а у дверей вместо ключа — совершенно ненужный кошелек. Второй закон сумочки сравним по загадочности с филиппинской хирургией, а по зловредности — с законом бутерброда, падающего маслом вниз. Но самый таинственный третий закон — «Закон исчезновения и появления материи». Только что, ну вот буквально секунду назад была расческа, но когда она нужна, ее нет, а вдруг попадается бесследно исчезнувшая год назад квитанция на ремонт босоножек, которые выброшены еще прошлым летом.

Содержимое дамской сумочки живет по своим неведомым науке и даже лженауке законам. Оно исчезает и появляется вновь только по своей загадочной воле, легко посрамляя этим даже известный подобными штуками Бермудский треугольник. Короче говоря, загадочен и таинствен, непредсказуем и необъясним этот феномен — дамская сумочка. И сравниться с ним по загадочности и таинственности, непредсказуемости и необъяснимости может только ее хозяйка — сама женщина. Но это уже совсем другой разговор…

А пока что Таня активно и безрезультатно искала что-то в недрах своей сумочки, приговаривая:

— Я слушаю вас, слушаю…

Но едва я открыл рот, как она огорченно захлопнула сумочку и воскликнула:

— У вас есть сигареты?

— Извините, не курю.

— Он тоже не курит. Что творится на свете? Прекрасный пол дымит как паровоз, а сильный пол морщится от сигаретного дыма!

Таня засмеялась. Я тоже улыбнулся. И объяснил:

— По науке это называется феминизация мужчин и маскулинизация женщин.

— Вот-вот. И между прочим, выпить водки — не подумайте плохого, только в праздник — я тоже могу вдвое больше его. Вас это не удивляет?

— Знаете, ничуть. Я тоже как-то… слабо пьющий.

— Ну? Что же происходит на этом свете!

— Я подумаю и, возможно, со временем вам отвечу. А пока давайте возьмем вопрос попроще: что происходит у вас с Юрием? Расскажите, если можно.

Таня подняла вверх два пальца, словно давая присягу на суде.

— Клянусь, у нас не происходит ничего такого, что следует скрывать от милиции!

Я принял ее шутливый тон и тоже вскинул два пальца.

— Клянусь, что ни в чем подобном я вас и не подозреваю.

— Ну так вот, мы встречаемся. Знаете, есть такая форма взаимоотношений — «они встречаются»?

— Знаю, — честно ответил я.

— Да, так говорят знакомые, друзья, соседи: «Они встречаются». Зачем они встречаются — неизвестно, почему — непонятно… Но встречаются они уже три года!