Вот почему я врач. Медики рассказывают о самых незабываемых моментах своей работы

Врачи действительно часто спасают жизнь человека, но многие пациенты этого не осознают. Ты просто знаешь, что сделал это, и эта мысль приносит тебе удовлетворение. Но когда получаешь такую обратную связь – когда пациент знает, что обязан тебе жизнью, – это очень приятно.

27 Травматология в маленьком городе. Мохамед-Икбаль Равалия

Если бы вам сказали, что следующей историей поделится семейный врач из Твиллингейта, расположенного в провинции Ньюфаундленд и Лабрадор (население 2196 человек), вы могли бы вполне резонно решить, что рассказ нагонит на вас сон.

И ошиблись бы. Потому что Мохамед-Икбаль Равалия, ставший канадским сенатором в 2018 году, не типичный врач из маленького городка.

Я родился и вырос в Родезии, которая сейчас называется Зимбабве. Я обучался медицине во время гражданской войны, поэтому значительная часть моей подготовки – работа с травмами. Я также прошел интенсивное обучение в области анестезиологии, неотложной помощи и акушерства-гинекологии, что в некотором роде отточило мои навыки работы в острых, чрезвычайных ситуациях. В 1984 году я эмигрировал в Канаду и начал работать врачом-анестезиологом в сельской местности Ньюфаундленда.

Я очень хорошо помню один случай из конца 1990-х. Около двух часов ночи я крепко спал. Я не был на дежурстве и вообще не работал в тот день. Зазвонил телефон, и я услышал на другом конце довольно испуганный голос. Это была медсестра по имени Ванесса, которая работала в приемном покое больницы.

– Рэйвс, – сказала она, – не могли бы вы подъехать? Вы нам очень нужны. У нас чрезвычайная ситуация.

Я выбрался из постели, вскочил в машину и отправился в больницу, все еще сонный. Когда я прибыл в отделение неотложной помощи, там царил хаос. На столе лежал молодой человек с ужасной раной в области шеи. Я увидел красные пузырящиеся выделения на шее и ощутил царящую вокруг панику.

Тогда у меня не было времени задавать вопросы, но позже я узнал, что этот человек напился и либо заснул на обочине дороги, либо просто упал и его ударила в область шеи машина с низким бампером, частично обезглавив. Объем травмы впечатлял. Приподняв его шею, я подумал, что пострадавший не выживет.

За годы учебы в Зимбабве я повидал много ужасных, кошмарных травм. Со временем я стал чуть менее восприимчивым или приучился видеть травму в ее наихудшей форме. Но потом я переехал сюда, в глубинку Ньюфаундленда, где никогда не сталкивались даже с огнестрельным ранением, – и вот теперь передо мной была эта ужасная травма. Наверное, я забыл, как это бывает трудно. Но меня – как, полагаю, и большинство врачей – научили немедленно переключаться в режим спасения жизни. И я тут же переключился.

Это рефлекс – сделать все возможное, чтобы спасти жизнь пациента.

Я быстро убедился, что дыхательные пути, особенно трахея, серьезно повреждены. Каким-то образом я должен был ввести в них трубку, чтобы можно было подать кислород и приступить к реанимации. Мы расчистили рану, отсасывая кровь и все прочее, и наконец удалось ввести маленькую дыхательную трубку в то место, где была пробита трахея. Теперь мы могли увидеть, имелись ли другие значительные повреждения. Что удивительно, их, похоже, не было.

Мы сделали анализ крови, а также рентген, который не выявил ничего серьезного с точки зрения травматологии. Невероятно, но не было никаких повреждений позвоночника или спинного мозга – только эта ужасная рана мягких тканей шеи, включая мышцы, дыхательные пути и кровеносные сосуды.

Как только дыхание молодого человека оказалось под контролем, а давление нормализовалось, он начал волноваться, и понадобилась седация. К этому времени мы поняли, что пострадавшего нужно перевезти в больницу побольше, где ему обеспечили бы необходимое лечение. Это означало, что его надо доставить в больницу святого Иоанна, которая находилась в пяти часах езды или в полутора-двух часах полета на вертолете. Мы связались с поисково-спасательной эскадрильей Королевских военно-воздушных сил Канады, базирующейся в Гандере. К счастью, вертолет Cormorant был доступен и мог прибыть в Твиллингейт примерно через час. Между тем мы продолжили возиться с пациентом: убедившись, что нет активного кровотечения, залатали рану, как смогли. Мы проверили, есть ли у него действующая прививка от столбняка, и ввели антибиотики. Рутинная работа медиков. К этому времени температура у пострадавшего спала, он успокоился и, казалось, чувствовал себя гораздо лучше. Незадолго до рассвета прибыл поисково-спасательный вертолет, и мы подготовили пациента к транспортировке.