Вот стою, держу весло...

– У тебя что, есть план? – уставилась на меня Тияна.

– Пока только намётки. Разрабатывать план, не имея конечного адреса, бесполезно. А просто тянуть в гору технический прогресс всего Шумера не получается. Жрецам не нужны ни десятичная система счисления, ни письменность, позволяющая реализовать практически безграничные возможности и даже стать общей на долгие годы для всего человечества.

Уже понятно, что нужно создавать собственное государство, где можно будет строить жизнь на свой манер. Но компактное и не перенаселённое. Изолированное от остального мира. Способное прожить за счёт судостроения, предоставления транспортных услуг и, возможно, торговли.

– Да уж! Планы у тебя неслабые, – развела руками Тияна.

– Это пока не планы, а пожелания. Мы полностью зависим от общины, которая контролируется жрецами. Не забывай об этом. Тем не менее, уже пора поразмыслить над тем, куда податься. Если даже придётся немного повоевать, чтобы занять удобное место под солнцем – не беда. Не так уж трудно получить техническое превосходство над неприятелем за счёт знания будущих разработок в области вооружений. Главное – не оказаться в окружении необъятной суши, с которой на нас двинутся неисчислимые орды или многотысячные армии.

Процесс милитаризации уже начинается. Мы видели это у порогов на Каране.

* * *

Конечно, в прошлой жизни я кое-что читал о Шумере. Общую картину хоть как-то, но представлял. Однако, многие мелкие детали открывались постепенно. Особенно потому, что ранее существовавшие представления были для меня лишены подробностей. Скажем, глиняные таблички – я полагал, будто они проходят полноценный обжиг в печах.

Да, печи работают и в них обжигают слепленные из глины предметы. Но не все подряд. Те же таблички обжигают на солнце. Они не становятся водоупорными, хотя и делаются крепкими – выдерживают перевозку и переноску. Впрочем, что-то для своих надобностей по указанию жрецов проходит и настоящий высокотемпературный обжиг. Но наша община этого не делает – дороговато. Особенно, учитывая "массовую" грамотность и обилие сделанных записей. Просто покупаем готовую посуду.

Мы и горшки для хранения зерна обжигаем на солнце. Лепят их по ленточной технологии тоже наши люди. Эти сосуды стоят рядами в одном из тростниковых сараев и имеют одинаковый объём – ведра три-четыре каждый. Зерна в них помещается примерно по одному билту – килограммов по тридцать. Они служат долго, находясь в сухом месте.

Ещё я разобрался с зерном, названия которого по-русски не знаю. Это тоже пшеница, но немного не такая, как основной возделываемый вид. Долго вызревает, имеет не столь высокую урожайность. Да и мука из неё значительно ниже качеством. Зато эта культура устойчива и к засухе, и к избыточному увлажнению. Это своеобразная страховка на случай неблагоприятных погодных условий.

Употребляют её, преимущественно, в варёном виде. То есть в качестве каши. Готовят не каждый день и стараются людей ею не чересчур потчевать, потому что вкус так себе. То есть, съедобно, но восторга не вызывает. На продажу она тоже уходит, но в небольших количествах. Да и у покупателей ценится не слишком высоко. Но не пропадать же добру!?

Что еще рассказать о еде? Надёжно опознаётся морковь – вкус выдаёт её, несмотря на разнообразие в окраске. Свёклы я так ни разу и не приметил. Зато присутствует тыква. Её едят и используют для изготовления фляг. В заметных количествах присутствуют корешки и черешки, про которые я ничего толком не знаю. Особого изобилия фруктов тоже не наблюдается. То есть их едят, конечно, но большинство назвать по-русски не удаётся. Как, впрочем, и орехи, которые тоже бывают изредка.

Мясо готовят редко. Сыры – хоть овечий, хоть козий – подают к столу тоже нечасто. Мёд – лакомство. Зато финики – обычная пища, пусть и не ежедневная. Словом, кормёжка довольно разнообразная, но с заметным преобладанием каш. Ещё пшеничная выпечка в виде пресных лепёшек. Вкусных в свежем виде, и твёрдых, если засохнут. Растительное масло покупное и довольно дорогое, хотя староста на него раскошеливается охотней, чем на другие "излишества".

Свиное сало, курдючный жир и костный жир – обычные продукты. Не поленюсь ещё раз подчеркнуть – изобилия не наблюдается. Всего понемногу, зато постоянно. Признаков чревоугодия нет и в помине, а упитанные люди встречаются редко.

Глава 17. Через пень-колоду

Время высокой воды – особый период. Полевые работы невозможны, отчего население занимается благоустройством и ремонтами. В нашей общине интенсивно строят лодки – одну большую деревянную и сразу две "кривобокие" семиметровые для ещё одного собственного катамарана. Старшой запасся материалами, а руки общинников всегда при них.