Вот стою, держу весло...

Оживлённое оказалось место – тут стояли сразу два деревянных корабля. На одном шли ремонтные работы, а второй загружался пресной водой и провизией. Оба собраны из досок внахлёст и сшиты просмоленными шнурами. То есть, это шитики[4]. Но какие-то чересчур длинные: оба метров по двадцать. Меня в них заинтересовали паруса: я ведь ещё не яхтсмен, а только учусь. Так вот, паруса у них прямые, мачты низкие, а рей длинный. И, да, парус на каждом всего один. Мест для гребцов у одного шесть, у второго – десять. На корме расположены будочки рядом с веслом для управления судном. Палуба у одного имеется, а у второго отсутствует.

Шкиперы наш кораблик тоже осмотрели, но на парус внимания не обратили – он был свёрнут и убран в трюм. Так что обстановка здесь мирная, а люди заняты своими делами. Сразу отмечу, что на острове жарко. И воздух влажный. Для нас – жителей шумерских болот – это привычно и даже приятно, потому что насекомых тут немного. Вода в море очень тёплая – входишь в неё, не испытывая ни малейшего дискомфорта. Единственное неудобство – приливы и отливы. Они здесь бывают и по три метра, и по полтора, но заранее неизвестно какие и когда в точности.

Моё намерение колонизировать этот остров всё крепло и крепло – в этих местах пока не укрепилась власть жрецов. Нет здесь сложившейся теократии, как в материковом Шумере. Зато воды острова очень богаты на съедобности: креветки и устрицы, морские черепахи и рыба на любой вкус. А ещё здесь добывают жемчуг. Зато зерна не выращивают. То есть неподалеку от родников с пресной водой, которые местами встречаются, выращивают овощи, а вот пшеницы или ячменя не сеют. За ведро зерна мне удалось выменять красивую жемчужину. Так уж случилось, что Тияна, как всегда, не смогла усидеть на месте и стала искать на свою пятую точку приключений. Нашла: приняла роды у жены главаря одной из здешних общин, за что получила в награду ещё две жемчужины. Вот, непоседа!

Теоретически, здесь должна быть нефть. Да её в этих местах вообще очень много повсюду. Дело лишь в том, как до неё добраться? На рынке в Уруке её продают горшками, но откуда черпают, мне до сих пор неизвестно. Возможно, где-то она сама выходит на поверхность. Надо бы и на Дильмуне поискать – вдруг отыщется? Вообще, сама по себе нефть известна достаточно давно: места, где она просачивалась на поверхность, люди примечали и начинали использовать это истекаемое ископаемое. Насколько помню – часто для факелов. В качестве горючего материала для освещения. Ещё вшей керосином выводили. Лично меня она интересует в качестве топлива, потому что с дровами дела вокруг обстоят кисло. В Шумере это тростник и тополя, а здесь, на Дильмуне, финиковые пальмы и ещё какие-то пальмы, растущие отнюдь не в изобилии. То есть, флора здесь пышная, но на дровянистые растения не обильная. Обидно.

Глава 18. Зигзаг

Приобретённые нами на острове Дильмун жемчужины оказались величиной неизвестной. В ювелирной мастерской Урука я не бывал и женских украшений не видывал – такой уж у меня круг общения. Для островитян эти комки перламутра – просто красивая вещица, непригодная в пищу. А сколь велика их ценность в не самом маленьком городе? Да кто же его знает?! Мы с Тияной сдали их старшому и собрались совсем об этом позабыть, но не тут-то было: одну жемчужину староста отнёс жрецам в качестве дара богине Инанне. И получил за это благодарность.

Вторую понёс к городскому золотых и серебряных дел мастеру, чтобы выяснить, сколько и чего за неё можно выручить. Но об этом прознали в храме (и как умудрились-то?). И едва жемчужина оказалась в поле зрения ювелира – примчался быстроногий жрец. Объяснив, что такие вещицы предназначены только богам и их служителям, быстренько прибрал "нашу прэлесть" к рукам. Конфискация ценности произошла едва ли не мгновенно и была дополнена коротким внушением, завершившимся, слава богам, без тяжких телесных повреждений.

Но наш староста – человек упорный: пешком сходил в недалёкий от Урука город Ур, откуда вернулся с некоторым количеством серебра, но уже без последней жемчужины. Однако, довольство продолжалось недолго: цены на наши лодки упали, так как городские мастера переняли изготовление байдарок-переростков и вернули своё место на рынке плавсредств. Наша монополия продержалась недолго, отчего у старосты капитально испортилось настроение. А зерно второго урожая, которому мы так радовались, выгребли всё те же жрецы.