Вот так мы теперь живем

В этот миг силы как будто ее оставили, и она рухнула на диван. Ниддердейл пытался ее поднять, но она вырвалась и закрыла лицо руками. Он стоял близко, по-прежнему держа Мари за локоть, когда в парадную дверь постучали. Слуги, которые толклись в прихожей, открыли сразу. Лорд Ниддердейл вышел на лестницу и тут же услышал голос Долли Лонгстаффа.

Долли с утра пораньше вручил себя попечению мистера Скеркума, и так получилось, что они с поверенным встретили его отца и мистера Байдевайла на углу площади. Все четверо пришли за деньгами, которые мистер Мельмотт обещал выплатить в этот час. Разумеется, никто из них не слышал, что Великий Делец свел счеты с жизнью, и, подходя к двери, думали только о своих счетах с ним. Скеркум, многое слышавший о вчерашних событиях, был уверен, что они ничего не получат, Байдевайл же смотрел на вещи оптимистично.

– Разве мы не хотим их получить? – спросил Долли, сильно задев этим отца, которому слово «мы» показалось непочтительным.

Их впустили в дом всех разом, и Долли начал громко уверять, что многие вещи тут ему хорошо знакомы.

– У меня был в точности такой плащ, – сказал Долли, – и я все не мог взять в толк, куда мой человек его задевал.

Эти слова Ниддердейл и услышал, стоя на верхних ступеньках лестницы.

По лицу слуги, который им открыл, и по тому, что еще трое-четверо слуг толклись в прихожей, оба поверенных сразу поняли, что дела идут не как обычно. Долли еще не закончил дурачиться, как дворецкий шепнул мистеру Байдевайлу, что мистера Мельмотта… «больше нет».

– Умер! – воскликнул мистер Байдевайл.

Скеркум сунул руки в карманы брюк и разинул рот.

– Умер! – пробормотал мистер Лонгстафф-старший.

– Умер! – повторил Долли. – Кто умер?

Дворецкий помотал головой. Скеркум что-то шепнул ему на ухо, и дворецкий кивнул.

– Примерно этого я и ждал, – заметил Скеркум.

Затем дворецкий шепнул что-то мистеру Лонгстаффу, потом мистеру Байдевайлу, и все они узнали, что миллионер ночью проглотил яд.

Слугам было известно, что мистер Лонгстафф – владелец дома, поэтому его как имеющего право здесь распоряжаться отвели в комнату, где на диване по-прежнему лежало тело Мельмотта. Оба поверенных и Долли, разумеется, пошли с ним, и лорд Ниддердейл тоже. Полисмен, который, видимо, просто сторожил тело, при их появлении встал. Трое или четверо слуг вошли вместе с джентльменами, и у ложа покойника собралась почти толпа. Рассказывать было больше нечего. Что Мельмотт был накануне в парламенте, где опозорился в пьяном виде, они уже знали. Что его нашли с утра мертвым, им тоже сообщили. Они могли только стоять и смотреть на бледные ввалившиеся черты грузного человека, и каждый мысленно сожалел, что узнал самое имя Мельмотта.

– Вы у них свой человек? – шепотом спросил Долли лорда Ниддердейла.

– Она за мной послала. Мы живем совсем близко, как вы знаете. Ей нужен был кто-нибудь, кто может дать советы. Мне надо снова к ней подняться.

– А его вы раньше видели?

– Нет. Я сошел, только когда услышал ваши голоса. Боюсь, для вас это довольно плохо.

– Он разорился в прах, да? – спросил Долли.

– Сам я ничего не знаю. Он как-то говорил со мной о своих делах, но он был таким лжецом, что его слова ничего не стоят. Тогда я ему поверил. Отчего – ума не приложу.

– С тем, другим, конечно, покончено, – предположил Долли.

Ниддердейл движением головы подтвердил, что с тем, другим, покончено, и вернулся к Мари. Четверым джентльменам здесь делать было больше нечего, и они вскоре ушли; впрочем, мистер Байдевайл перед этим дал дворецкому некие короткие указания касательно городской резиденции мистера Лонгстаффа.

– Они приходили к нему, – прошептал лорд Ниддердейл. – У них была какая-то встреча. Он сказал им быть здесь в этот час.

– Так они не знали? – спросила Мари.

– Не знали – пока ваш слуга им не сказал.

– И вы туда заходили?

– Да, мы все туда зашли.

Мари поежилась и снова закрыла лицо руками.

– Думаю, лучшее, что я могу сделать, – пойти на Эбчерч-лейн и выяснить у Смита, кому из поверенных ваш отец больше всего доверял, – сказал Ниддердейл. – Я знаю, что Смит занимался его личными делами, потому что так он мне говорил в совете директоров. И если будет нужно, я найду Кролла. Без сомнения, я сумею его разыскать. Потом нам надо будет нанять поверенного, который все для вас устроит.

– Куда нам лучше уехать?

– Куда бы хотела уехать мадам Мельмотт?

– Куда угодно, лишь бы спрятаться. Быть может, Франкфурт подойдет лучше всего. Но разве нам не надо остаться здесь, пока не уладятся все дела? И не можем ли мы нанять квартиру как можно дальше от дома мистера Лонгстаффа?

Ниддердейл пообещал найти им квартиру, как только поговорит с поверенным.

– А теперь, милорд, я полагаю, что больше вас не увижу, – сказала Мари.

– Не понимаю, отчего вы так говорите.

– Потому что так будет лучше. Зачем это вам? Хватит и того, что о вас в любом случае будут говорить. Но я не думаю, что это моя вина.

– Вас не в чем упрекнуть.

– Прощайте, милорд. Я всегда буду помнить вас как самого доброго человека в моей жизни. Я по многим причинам решила за вами послать, но я не хочу, чтобы вы возвращались.