Вот ты и попалась, птичка

— Даже если бы все твои слова были правдой, ты как отец мог и не позорить дочь, — с отвращением покачал головой Езус. — Что тебе предложили за нее? Бутылку? — не сдержавшись, он плюнул ему под ноги.

И, развернувшись, пошел прочь. Он чувствовал на себе три взгляда — один разъяренный, два — пристыженных, испуганных. Чувствовал как охотник, способный понять, готово ли животное драться или бежать. И эти взгляды помогли ему увериться в собственной правоте.

Сначала Езус думал поискать Анзу и ненавязчиво напомнить ему, что Мири находится под защитой преторианской гвардии Седьмого круга, но затем передумал. Пусть повелитель поразмыслит до вечера, а там уж он выпьет вина, и можно будет освежить ему память — читай, надавить на мозоль, которая и так побаливает.

Пока что Езус решил посмотреть, как чувствует себя птичка, запершаяся в покоях. Когда он распахнул дверь, Мири остановилась на середине комнаты, очевидно, до его приходя мерявшая ее шагами. При виде Езуса она высоко подняла голову.

— А ты? — вызывающе спросила Мири. — Тоже им веришь? Считаешь меня падшей женщиной, которая наплевала на свои земли?

— Нет, — совершенно спокойно ответил Езус.

На самом деле он даже порадовался. Она злилась вместо того, чтобы свернуться в клубочек и обессиленно лежать на постели. Добрый знак.

— И Анзу тоже не считает, — добавил Езус. — Если же и считает, то скоро все хорошенько обдумает и переменит свое мнение.

Особенно если на одну чашу весов добавить возможные сложности во взаимоотношениях с Седьмым кругом. Шантаж? Скорее всего, но это как посмотреть.

Тем не менее Мири не выглядела убежденной и горько фыркнула, принявшись снова мерить шагами комнату. Внутри нее бурлила беспокойная энергия, не дававшая ей покоя.

О, Езус знал пару способов помочь ей, да и сам бы с удовольствием прибег к ним… Например, нагнуть Мири у кровати и жестко взять сзади, чтобы она нашла расслабление в подчинении ему. Или же позволить ей быть сверху, избавляясь от гнева с помощью резких движений, когда она начнет с размаху насаживаться на своего любовника, царапать его грудь… Хотя нет, первый способ был для Езуса предпочтительней.

Однако он понимал, что сейчас любые действия, связанные с постелью, Мири воспримет как оскорбление. Решит, что Езус все-таки счел ее гулящей девкой. Поэтому нужно было помочь ей как-то иначе.

Стянув с себя броню, он бросил ее на диван, куда затем положил оба своих меча.

Пока он разоружался и раздевался, Мири с подозрением смотрела на него. По ее взгляду Езус понял, что принял верное решение, не став склонять ее к близости.

— Что ты делаешь? — сдавленно спросила она.

— Скажи мне, птичка, ты можешь постоять за себя? — спросил Езус и тут же прикусил язык, поняв, как именно прозвучали его слова. Вот почему он поспешил объясниться: — Я хочу научить тебя защищаться.

— Драться? — с сомнением уточнила Мири, но Езус видел, как заблестели у нее глаза. Похоже, ей пришлась по вкусу идея научиться давать отпор.

— Нет, — рассмеялся Езус, выйдя на середину покоев. — Драться с мужчинами на равных у тебя получится, только если ты будешь много лет упорно тренироваться. Я же хочу научить тебя вырваться и уйти от удара, чтобы потом убежать. Иди ко мне.

Он задумался, чему и как ее обучить. Езусу было далеко не впервой проводить тренировки, просто обычно он имел дело с бойцами, считавшимися мастерами в мире смертных, даже если в Инферно они были не более чем новобранцами. Но, как ни крути, основы они знали, причем знали неплохо.

А что делать с абсолютным новичком? Тем более с женщиной. Езус постарался вспомнить, что повидал в своей жизни. Как мужчины чаще всего ловят тех, кого считают беззащитными и беспомощными? Была у него одна идея…

Когда Мири приблизилась, Езус схватил ее за запястье, обвил его пальцами.

— Вырывайся, — велел он.

Она потянула руку на себя, но у нее, конечно, ничего не вышло. Мири поднапряглась. И снова — ничего. От досады она рыкнула, что Езусу очень понравилось. Он приветствовал боевой дух, особенно если учесть, в каком положении оказалась Мири.

— Нет, не так. Скажи мне, птичка, кто сильнее: четыре воина или один?

— Четыре, — настороженно ответила она, ожидая подвоха.

— Все верно, — кивнул Езус. — А если ты будешь вырываться из оцепления, в какую сторону бросишься? Где один воин или четыре?

— Где один, — дала Мири предсказуемый ответ, на который он и рассчитывал.

— Ты абсолютно права, — Езус улыбнулся, без опаски обнажив заточенные зубы, раз уж они ее совсем не пугали. — Большой палец один. Остальных — четыре. Тогда почему же ты вырываешься из оцепления через них?

Еще мгновение она обдумывала его слова, прежде чем до нее дошел их смысл. Лицо ее засияло пониманием. Вдохновившись, Мири закусила полную губу и потянула руку на себя сильно, но слишком плавно. Нет, так дело не пойдет.

— Ты ждешь, когда этот воин обнажит меч и поднимет щит? — ухмыльнулся Езус. — Почти предупреждаешь его о нападении. Нет, птичка, атаковать надо внезапно. Попробуй еще раз.