И вот оно настало, тридцатое октября одна тысяча девятьсот девяносто четвёртого года. Всех учеников и учителей школы выгнали на пронизывающий холодный ветер, погода, конечно, шептала и радовала, на таком ветре заработать простуду было проще простого. Однако никогда не имевшей своих детей МакКошке на такие мелочи было явно наплевать, судя по тому, что озаботиться зимней одеждой для учеников практически никто не счёл нужным. Практически – потому что я всё же закутался как следует в тёплое обмундирование, и в ватник, и в тёплые штаны, и шапку меховую на голову нахлобучил. Кроме того, подучил как следует Сьюзен, Дафну и Асторию, которые тоже спрятали головы под платки. Закутались потеплее и Света с Авророй, а также приехавшая по такому случаю Дора, всем трём специально по пуховому платку подарил, как раз для таких случаев. Как результат, все три моих красавицы стояли рядом, не особо боясь мороза, и о чём-то шептались.
А вот все остальные дрожали на промозглом осеннем ветру, словно осиновый лист, и стало даже страшно представить, сколько же народу завтра выстроится в очередь в Больничное Крыло. Мадам Помфри, наверное, с ног собьётся, лечебные зелья варить в таких количествах.
Но обитатели школы, в добровольно-принудительном порядке выгнанные на открытую всем ветрам площадку, были далеко не единственными зрителями намечающегося зрелища. Прийти посмотреть на день открытия спортивного фестиваля выбрались очень многие британские маги, лорды и леди, сэры и эсквайры, наследники и просто погулять вышедшие случайные типы – короче, площадка вокруг пирсов была забита достопочтенной и не очень публикой. Фадж, распинавшийся о чём-то с центральной трибуны, украшенной флагами, притащил сюда с собой даже симфонический оркестр, где он его взял – теряюсь в догадках, ибо ни театров, ни концертных залов в Магической Британии нет. На флагштоках, числом соответствующим количеству заявивших свои делегации государств, трепыхались на сильном ветру разноцветные флаги. Ветер рвал и уносил прочь мишуру, букеты наколдованных цветов и искрящиеся ленты.
Все до единого посетители фестиваля вглядывались в плывущую над водой серую дымку, гонимую ветром – именно оттуда, из мороси и тумана, должны были появиться корабли с участниками Игр. И вот, из-за ближайшего к школе холма, скрывавшего вход в канал к большой воде, появилась копна дыма, а спустя какое-то время – и первый корабль, на корме которого трепетал на ветру германский чёрно-бело-красный триколор. Надпись на его носу, начертанная на двух языках, гласила: «LORELEY – ЛОРЕЛЕЙ», а приписан корабль был к порту Гамбурга.
Германский теплоход, на леерах верхних палуб которого были вывешены флаги делегаций, прибывших на его борту, не спеша ошвартовался у среднего причала. И пока немцы, финны, шведы и голландцы сходили с палубы на причал, из входа в канал показался второй лайнер – на этот раз наша «Новороссия», севастопольской приписки, под красным флагом на корме и с красными же полосами на трубах. Английское магическое буржуинство и аристократство при виде надписи «НОВОРОССИЯ – NOVOROSSIJA» недовольно поморщило носы.
Русский теплоход ошвартовался у третьего, дальнего причала, и с его палубы сошли, помимо наших спортсменов, также делегаты остальных причерноморских и средиземноморских стран. Площадку перед замком заполнило и второй разноцветной и разноязыкой толпой, и стоявшие рядом со мной мои солнечные невесты горячо зааплодировали – наши идут!
Тем временем подошёл и третий корабль, на этот раз он принадлежал Южно-Африканской Федерации, имел имя «Трансвааль» и вышел из Капстада около месяца тому назад с заходом в Буэнос-Айрес, Рио-де-Жанейро и Каракас. «Трансвааль» причалил рядом с нашим лайнером у дальнего пирса, и на площадь сошли спортсмены в пончо, сомбреро и пробковых шлемах. Новый взрыв аплодисментов, и широкая улыбка на лице стоявшей рядом со мной Авроры – на борту этого корабля прибыли её земляки.
Четвёртым в импровизированную гавань вошёл и причалил к ближнему пирсу американский лайнер под звёздно-полосатым флагом, вышедший, судя по имеющейся у нас информации, из Бостона, ибо Нью-Йорк захвачен порождениями Хаоса, а Вашингтон и вовсе разрушен до основания, ибо прямо через город проходит фронт. Однако лорды и сэры оживились прибытию кузенов и собственного же канадского доминиона, а также ряда заморских владений.
Пятым пришёл лайнер с восходящим солнцем на белом полотнище, наполнивший площадь перед замком делегатами из арабских и индийских государств, а также самой Японии. «Идзумо-Мару» встал на якоря рядом с немцем, у среднего причала. Ну, а последним оказался лайнер принимающей стороны, привёзший на Игры австралийцев, новозеландцев и прочих обитателей многочисленных островных и индокитайских княжеств.
Ну что ж, всё, что ли? Приглашают зайти в Большой Зал, мол, гости проголодались с дороги, а нас, типа обитателей замка, зовут составить им компанию и проявить гостеприимство. Ладно, идём, что уж тут.