Вован-дурак. Киносценарий (СИ)

ПРОДАВЕЦ: Всё-таки пришёл, парень. Я уже и ждать перестал. Собрался закрываться насовсем. В мой магазин люди и дорогу-то забыли, кроме тебя. Короче, собрал я тебе прощальный подарок, здесь всё то, что пригодится тебе в будущем, помимо того, что ты у меня уже купил (показывает на достаточно объёмный баул). Денег не возьму. Всё, что там есть, готово к работе. Проблем быть не должно. Веселого Рождества, парень...

Гарик выходит из магазина, дверь закрывается за его спиной и на ней тут же возникает табличка «ЗАКРЫТО». Печально вздохнув, Гарик отправляется дальше. Следующий кадр – Гарик и Сириус потрошат подаренную сумку и извлекают оттуда ещё один автомат АКМ, а также пулемёт РПК и кучу прочего всякого.

СИРИУС: Богатый подарок, слушай. Теперь ты можешь дать отпор хоть дементорам, хоть Пожирателям. Они ведь до сих пор не учитывают, что воевать можно и маггловским оружием. А этот твой «Калашников», он ведь считается лучшим автоматом всех времен и народов, причем даже тут у нас, в Англии. Толку от него будет намного больше, чем от всех Непростительных заклятий. За наложение на кого-то «Круциатуса» сразу отправят в Азкабан, а вот если ты кого-то пристрелишь без всякой магии, на это никто и внимания не обратит. Колдовства не было? Значит, не нарушали.

Новый кадр с надписью «24 декабря 1993 года». Гарик и Сириус приходят в гости к Гринграссам и собираются у них в гостиной. Здесь же присутствуют Амелия и Сьюзен. Гарик видит, что Дафна и Астория пошли лицом и фигурой явно в их мать, итальянку Джулию.

СИРИУС: Вы знаете, что мой крестник предложил? Он предложил мне побыстрее двигать на континент, причем не просто так на континент, а куда-нибудь в красный блок.

АЛЬФРЕД: Почему?

СИРИУС: Гарри говорит, что если ситуация в стране пойдет так, как она идет сейчас, еще пару лет, то конец семидесятых вместе с известными нам событиями покажется раем.

АЛЬФРЕД: Это в связи с чем?

СИРИУС: Есть мнение, что Лорд, или, как его Гарри называет, фюрер, до конца не подох. И будет искать путь воплощения обратно в жизнь. Воплотившись же, он учинит такую резню, какой не видели с сороковых.

ДЖУЛИЯ: Какой ужас.

СИРИУС: В красном же блоке, как уверяет Гарри, нас никто не достанет, ни Лорд, ни Дамблдор. Русские не любят аристократов, но еще больше они не любят, когда кто-то начинает мнить себя властелином мира, а с такими у них после ещё той войны, что была в сороковых, разговор короткий. Я к чему – Гарри хочет, чтобы уезжали мы все. И вы вчетвером в том числе.

АЛЬФРЕД: Серьёзно?

СИРИУС: Как то, что я сейчас с вами за столом сижу. Говорит, что не может бросить ваших, Альфред и Джулия, девчонок (Дафна и Астория при этих словах густо краснеют).

АЛЬФРЕД: Не скажу, что мне неприятно слышать, что кто-то заботится не только о себе... (обращается к Гарику) Но разве не должен ли ты, Гарри, быть сторонником Дамблдора? Официальная пресса все эти годы отзывалась о тебе именно так.

ГАРИК: Вам сказать, как есть, или немного приукрасить? Потому что лично меня меньше всего интересует то, как и что проповедует Дамблдор. Мои родители уже однажды поверили ему – и где они теперь? Вон, Сириус ему поверил, и отсидел двенадцать лет за преступление, которого не совершал. Не поймай мы настоящего убийцу, сидел бы и до сих пор. Так что это ещё большой вопрос, кто из них хуже – белый лорд или черный. Да что там сравнивать, оба они хуже! Что один всех несогласных с его мнением напрямую режет, как волк овец, что второй, который даёт так называемый второй шанс тем, кто его заслуживает меньше всего.

АЛЬФРЕД: Ты о чём?

ГАРИК: Вспомните-ка некоего Люциуса Малфоя, на котором еще в те годы клеймо негде ставить было. Если по закону смотреть, то его должны были повесить лет так за пять до падения фюрера. Потому что за последующие пять лет он еще несколько раз нагрешил на виселицу. Но откупился-таки, отродье плешивого ереванского ишака, и сейчас вполне себе респектабельный джентльмен. Хотя петух из петухов, вон, Бродяга не даст соврать, ему его кузина Нарцисса, в недавнем прошлом этого самого Люциуса супруга, рассказала-таки о сексуальных предпочтениях этого павлина.

АЛЬФРЕД: Бродяга?

СИРИУС: Ну да, меня так в школе звали.

АЛЬФРЕД: Так, значит, это ты... (сгибается пополам от смеха)

ГАРИК: Что такое?

АЛЬФРЕД (еле разгибается со смеху): Гарри, это же из-за шуток твоего крестного я познакомился с Джулией! Мародёры тогда утащили всю одежду у шестикурсниц Равенкло, и Джулия была среди пострадавших. Я тогда накинул ей на плечи свой плащ и помог добраться до ее комнаты, и столь неловкая встреча переросла в замечательный роман! Так что, Бродяга, выходит, мы неспроста тебя свидетелем на свадьбу позвали – значит, это тебе я обязан своей судьбой! Никогда не забуду!

СИРИУС: Так я не в претензии... (все снова дружно смеются)

АЛЬФРЕД: Так что дальше? Ты, Гарри, говорит что-то про Люциуса.