Воздушная битва за Сталинград. Операции люфтваффе по поддержке армии Паулюса. 1942–1943

Эта неожиданная катастрофа пагубным образом сказалась на снабжении 6-й армии. 4-му воздушному флоту пришлось резко сократить поставки, переключив часть бомбардировщиков на атаки против советских танковых и пехотных колонн к югу от Дона. Например, «Хейнкели» из I./KG100 18 декабря четыре раза поднимались в воздух, чтобы сбросить фугасные и осколочные бомбы на наступающих русских. В тот же день бомбардировщики из I./KG27 (базировалась на аэродроме Уразов) тоже бомбили танковые и кавалерийские колонны противника. При этом стрельбой с земли был поврежден Не-111 «1G+BL» обер-фельдфебеля Виетхаупа. Однако пилот все же смог дотянуть до аэродрома Уразов. Бомбардировщик был разбит при аварийной посадке (70 % повреждений), но экипаж уцелел. Эта авиагруппа периодически бомбила железнодорожную линию Поворино – Сталинград, по которой прибывали новые советские войска. Во время подобной миссии зенитным огнем был сбит Не-111Н-6 «1G+CL», ведомый все тем же Виетхаупом. Самолет упал на советской территории, но пилот и штурман унтер-офицер Вальтер Холцапфель через четыре дня смогли выйти к своим войскам.

Кроме того, KG27 в эти дни пришлось заниматься еще и снабжением немецких войск, отрезанных восточнее Чертково (в 50 км севернее Миллерово). 24 декабря во время подобной миссии пропал без вести со всем экипажем из 5 человек He-111H-6 W.Nr. 4883 «1G+ML» из 3./KG27.

Тем временем советские танки быстро приближались к авиабазам Тацинская и Морозовская. Утром 20 декабря штурман Карл Лихер из 2.(F)/Ob.d.L. в очередной раз вылетел на своем Ju-88D-1 на север от «Таци», чтобы установить местонахождение противника. Часть 2-й эскадрильи группы Ровеля, занимавшейся стратегической воздушной разведкой, с октября базировалась в Тацинской. В середине декабря экипажи получили задание ежедневно следить за двигавшимися с севера советскими танками.

Разведчик поднялся в небо в 10.55. Из-за плотной облачности полет проходил на бреющем – 300 м от земли. Всего в 40–50 км к северу от аэродрома Лихер, в районе реки Березовая, заметил какие-то транспортные средства, движущиеся в южном направлении. Сделав круг над колонной, летчики поняли, что этими «машинами» были танки Т-34! Окрашенные в белый камуфляж, они переваливались через сугробы и катились по степи. Бортрадист тотчас сообщил об увиденном в штаб, а Лихер снял колонну карманным фотоаппаратом. Одновременно с этим второй Ju-88D из 2.(F)/Ob.d.L. обнаружил другое подразделение советских танков севернее железнодорожного перегона Тацинская – Морозовская.

Однако командование 4-го воздушного флота не спешило с эвакуацией аэродромов. Рихтхофен, ссылаясь на прямое указание вышестоящего начальства, разрешил покидать их только в случае угрозы непосредственного захвата. В это время танки группы Гота рвались к котлу с юго-запада, и бесперебойное снабжение 6-й армии имело важнейшее значение.

На следующий день Фибиг, в это время находившийся в Тацинской, получил очередное тревожное сообщение о том, что советские танки достигли реки Быстрая и находятся на подходе к Скосырской. При этом единственным немецким подразделением, которое прикрывало дорогу из этого поселка на Тацинскую, была небольшая боевая группа во главе с начальником штаба VIII авиакорпуса оберст-лейтенантом фон Хайнеманом. Она насчитывала всего 120 человек с одной 88-мм зениткой и шестью 20-мм зенитками, чуть позднее к подразделению люфтваффе присоединился небольшой армейский отряд, правда не имевший тяжелого вооружения. Утром 22 декабря первая советская разведгруппа в составе трех танков с десантом появилась у Скосырской. В течение всего дня немцам удавалось сдерживать атаки. А из Тацинской, несмотря на царившие там «чемоданные настроения» (румынские самолеты покинули базу заранее, даже не посоветовавшись с союзниками), тем временем продолжали регулярно взлетать транспортники с грузами для 6-й армии. Ночью фон Хайнеман доложил, что его группе не хватает боеприпасов, подкрепления не приходят, при этом русских становится все больше, а вокруг нарастает шум танковых двигателей.

Утро 24 декабря в «Таци» также началось в состоянии общей тревоги. Из-за высокой влажности обледенение самолетов наступало уже на высоте 80 м, что делало полеты «Штук» и других ударных самолетов невозможными, а также затрудняло воздушную разведку. Сразу после рассвета штабной «Шторьх» слетал к Скосырской. Летчики видели, что в поселке все еще идет бой, при этом вокруг него находится не менее 60 советских танков. В 10.00 Фибиг позвонил Рихтхофену и доложил обстановку, но тот снова сослался на категоричный приказ «сверху» – «преждевременная эвакуация запрещается». Видимо, кто-то все еще надеялся, что обстановка каким-то чудесным образом стабилизируется. Однако уже в полдень стало известно, что Скосырская занята Красной армией, а немецкие подразделения спешно бегут на юг по голой степи. По приказу Фибига вылетевшие из Морозовской «Штуки» дважды нанесли удары по советским танкам, что позволило в очередной раз задержать их.