Воздушная битва за Сталинград. Операции люфтваффе по поддержке армии Паулюса. 1942–1943

Вечером в Тацинской была объявлена третья – высшая степень боевой тревоги. А в 21.00 стало известно о том, что как минимум три танка достигли железнодорожного перегона Тацинская – Морозовская, после чего телефонная связь с последней оборвалась. Немцам казалось, что враг вот-вот появится из-за ближайшего холма, однако вместо них в 23.00 из зловеще выглядевшей северной тьмы выехала разведгруппа на бронетранспортерах, которая сообщила, что ближайшие советские танки все еще находятся в 23–25 км отсюда. Эта новость позволила измотавшемуся Фибигу и членам его штаба лечь спать.

Но «мертвый сон» командиров люфтваффе в Тацинской был по-военному короток. Уже в 02.00 24 декабря Фибиг говорил по телефону с Рихтхофеном, который поздравил его с награждением Рыцарским крестом. А уже через полтора часа на окраине Тацинской взорвались первые снаряды, один из которых уничтожил радиомачту. Теперь о «преждевременности» не могло быть и речи! В 04.15 невыспавшийся Фибиг покинул свой блиндаж и поехал на аэродром руководить эвакуацией. Сам поселок выглядел совершенно безлюдным, а видимость составляла всего 100–200 м. Все это выглядело угрожающе, и командиры люфтваффе боялись в любой момент увидеть появившийся из мглы танк.

В 05.00 рискованное задание провести разведку и установить точное местонахождение русских было поручено унтер-офицеру Рудольфу Киешу из 2.(F)/Ob.d.L. Тот поднял свой Ju-88D-1 с заранее прогретыми двигателями на небольшую высоту, после чего совершил облет северных окрестностей «Таци». Несмотря на темноту и небольшой снег, Киеш с ужасом увидел хорошо выделявшиеся на фоне степи силуэты танков Т-34 уже в 5–6 км от собственной авиабазы! А когда самолет-разведчик вернулся туда – в 05.20, снаряды уже взрывались на окраине аэродрома. Только после этого все четыре экипажа 2.(F)/Ob.d.L. получили приказ немедленно перебазироваться к остальной части своего подразделения – в Ростов-на-Дону.

В 05.30 Фибиг наконец отдал приказ на взлет всем самолетам и немедленную эвакуацию, а через десять минут первые «Юнкерсы» покатились по занесенным снегом полосам. «Невозможно даже описать творившийся там хаос, – вспоминал штурман Макс Лагода из 2.(F)/Ob.d.L. – Снег, минус 35° и кольца сгоревших самолетов вокруг площади». Незадолго до взлета он наблюдал катастрофу транспортного самолета, угодившего в воронку от снаряда. Но летчикам группы Ровеля повезло, все 4 самолета сумели благополучно взлететь и через два часа приземлились на новой авиабазе. Добавим, что память немного подвела и Лагоду, фактически в этот день стояла теплая погода, температура воздуха была около 0 градусов!

В 06.00 артиллерийский обстрел аэродрома усилился, а через семь минут только что приехавший туда майор фон Бургсдорф из 16-й танковой дивизии доложил Фибигу, что в поселке дикий переполох, на улицах появились советские танки и пехота, а никакой обороны больше нет. Тем временем, несмотря на периодические взрывы и свист снарядов, транспортники продолжали взлетать и быстро исчезали во мгле. Вскоре настал черед и штабного Ju-52. «06.15. Взлет, – писал в дневнике Мартин Фибиг. – Видимость примерно 500 м, граница облаков на 30 м. „Юнкерс“ взлетает очень тяжело, правый мотор сбоит. В машине: полковник Овердик, майор Штолльбергер, обер-лейтенант Друбе, лейтенант Тауш, гауптманы Бистерфельд, Пекрум и Кубланк… Почти весь полет вслепую, подняться выше облаков невозможно – даже на 2400 м верхней границы еще нет. Никакого обледенения – огромная удача!» В 07.25 (по берлинскому времени) самолет Фибига благополучно приземлился на аэродроме Ростов-Вест.

В послевоенные годы немецкие летчики нередко описывали эту эвакуацию из Тацинской как «неописуемую путаницу и хаос», сопровождавшиеся многочисленными авариями. Якобы Ju-52 ринулись ко взлетным полосам со всех уголков огромного аэродрома одновременно, обгоняя и подрезая траектории друг друга, в то время как наземный персонал в такой же спешке грузился на автомашины и удирал в юго-западном направлении. В действительности все 108 самолетов благополучно покинули базу, никаких потерь Ju-52 в то утро не зафиксировано. Эти факты доказывают, что не всегда можно верить эмоциональным воспоминаниям бывших солдат, даже о погоде!