Вплоть до Рождества, когда офицеры и солдаты 6-й армии верили в скорое деблокирование извне, в котле царили относительный порядок и дисциплина. Ситуация отчасти напоминала происходящее на лайнере «Титаник». После того как огромный и «непотопляемый» корабль столкнулся с айсбергом, большинство членов команды и пассажиров не проявляло особого беспокойства. В первые минуты все были уверены, что с судном все будет в порядке, оно точно не потонет, да и помощь наверняка подоспеет. Однако когда крен на нос стал усиливаться, начался спуск шлюпок, а на лицах матросов появилась явная тревога, появилась сначала легкая, позже серьезная паника, которая с каждой минутой усиливалась. Когда же нос стал погружаться в воду и притом никаких признаков помощи извне не виделось, лайнер охватил хаос и смятение… Вот и рождественские дни в Сталинграде примерно соответствовали положению «Титаника», когда до людей дошло, что он все же может уйти под воду! Тревога на лицах Паулюса и его штаба передавалась командирам корпусов и дивизий, от них командирам полков и батальонов, а солдаты, видя ухудшающееся настроение офицеров, постепенно осознавали, что фюрер может и не выручить. Особенно отчетливо смена настроений чувствовалась именно в местах посадки на самолеты.
Положение 6-й армии становилось все хуже. В огромном котле стало не хватать не только продовольствия, но и дров. Треть войск жила в бункерах и подвалах, многие спали в землянках среди голой степи. В декабре начались бесчисленные случаи обморожения, и тысячи солдат замерзали до смерти. Особую тревогу вызывало положение огромного числа раненых. Сотни их доставляли на аэродром Питомник, где они прямо на снегу дожидались эвакуации, также часто умирая от холода. Даже опытные экипажи, возвращавшиеся из котла, испытывали настоящее потрясение от увиденного там. Ничего подобного в окруженном 10 месяцами ранее Демянске не наблюдалось.
Хельмут Вельц, воевавший в 6-й армии в составе одного из саперных батальонов, так описывал происходящее в Питомнике: