Воздушная битва за Сталинград. Операции люфтваффе по поддержке армии Паулюса. 1942–1943

Среди счастливчиков, вывезенных обратными рейсами на «большую землю», оказался и командир 4-го армейского корпуса генерал Эрвин Йенеке. Накануне он был очень удачно ранен шрапнелью, не получив при этом серьезных увечий, но получив законный повод покинуть «крепость». В связи с этим у солдат, не очень уважавших Йенеке, а также у многих знавших его офицеров возникла версия, что тот каким-то образом симулировал ранение, чтобы спастись от уже неминуемого советского плена. Впоследствии генерал сыграл важную роль при обороне Кубанского плацдарма и Крыма, но обмануть «военную судьбу» все же не смог. После окончания войны Йенеке вывезли в СССР, осудили и отправили на каторгу. Там он пережил еще большие лишения, чем его коллеги по котлу, содержавшиеся в относительно комфортных условиях, а домой вернулся позже многих из них – в 1955 году.

Ранее из котла также был вывезен вполне здоровый командир 14-го танкового корпуса генерал Ханс Хубе. Но в отличие от Йенеке тот покидал Сталинград по прямому приказу Гитлера. Когда любимчик фюрера отказался эвакуироваться добровольно, мол, «не могу бросить солдат», за ним на специально выделенном Ju-52 прилетел отряд личной охраны диктатора, бойцов коего тот прямо напутствовал: «Без Хубе не возвращаться»! В итоге подчиненные буквально затолкали однорукого генерала в самолет и доставили в целости и сохранности прямо в «Вольфшанце». Третьим немецким генералом, которому удалось избежать плена, стал Вольфганг Пиккерт (об этом ниже).

Несмотря на все трудности и лишения, 6-я армия продолжала сражаться и выполнять свою жертвенную миссию. С 15 по 20 января Донской фронт потерял 6000 солдат убитыми и пропавшими без вести и еще 16 000 было ранено. Таким образом, за 10 дней боев Красная армия потеряла в районе Сталинграда 32 000 человек, то есть 15 % солдат. Но ситуация для немцев продолжала стремительно ухудшаться. 22 января был прорван фронт в северо-западной части котла. В 15.00 51-я и 52-я гвардейские стрелковые дивизии 21-й армии достигли окрестностей поселка Гумрак. Последний аэродром, пригодный для приземления транспортных самолетов, оказался под угрозой. На юге было освобождено Воропоново. Теперь протяженность котла с запада на восток сократилась до 20 км.

В этот день над кольцом блокады пролетело 178 транспортных самолетов. Среди них было и 22 бомбардировщика из KG27, в том числе He-111H-6 W.Nr. 7870 «1G+JM» фельдфебеля Вилли Хауга из 4-й эскадрильи. Он вылетел с аэродрома Новочеркасск в 08.35 и в 09.50 благополучно приземлился в Гумраке. Через 40 минут бомбардировщик начал взлетать, но провалился одним из шасси в занесенную снегом воронку от снаряда. Подобные ситуации были особенно трагичны для раненых. Они выжили, получили свой «билет из ада» и уже находились во взлетающем самолете. Казалось, все худшее позади, и вдруг авария… В то же время ставшие «безлошадными» летчики занимали место в одном из следующих приземлившихся самолетов (а их число быстро таяло), тем самым еще больше сокращая количество «счастливых билетов». Экипаж Хауга в 11.25 был вывезен на He-111 «1G+CP».

В миссиях по снабжению снова участвовали стратегические бомбардировщики He-177. И опять неудачно… На подходе к цели оба самолета были внезапно атакованы советскими истребителями (по утверждению немецких летчиков, это были «Спитфайры» с английскими опознавательными знаками!). В результате He-177 W.Nr. 15240 «VD+UO» получил 18 попаданий в плоскости, бронированную нижнюю гондолу, хвостовую башню, винты и руль высоты, однако сумел благополучно добраться до аэродрома Калиновка. У второго «Грайфа» был поврежден один из двигателей, но и он смог вернуться на базу. FW-20 °C-4 W.Nr. 0071 «KF+DH» также был подбит, но тоже долетел до немецкой территории и совершил аварийную посадку. Его повреждения оценили в 50 %. Позже самолет частично разобрали и вывезли в Германию по железной дороге.