Читаем Вожди и сподвижники: Слежка. Оговоры. Травля полностью

Уже на начальном этапе предстояло обезоружить не менее пятидесяти человек. И вот среди бела дня, во время прогулки, арестованные берутся за дело. Слово атамана — закон для товарищей по тюрьме. Двое постучались из одиночки и попросились в уборную. Когда надзиратель выпускал их, котовцы набросились на него и обезоружили. Так был приобретён первый револьвер. Под его дулом сдался надзиратель другого коридора — и так далее. Вскоре вся тюрьма высыпала к корпусным воротам. Но дальнейшее проведение плана сорвалось. Надзиратель, у которого были ключи от последних ворот, успел перебросить связку через ограду. Несколько заключённых перемахнули через стену. Их заметили из находящегося невдалеке от тюрьмы полицейского участка и открыли стрельбу. Когда возглавляемые Котовским арестанты сорвали наконец ворота и высыпали на площадь, навстречу им уже спешили солдаты. Заключённых оттеснили во двор тюрьмы. Многие вернулись назад в свои камеры, некоторые забаррикадировались в коридорах. Раненный штыком в руку Котовский, держа перед собой два револьвера, гордо заявляет:

— Оружие сдам, если приедет губернатор и даст слово, что не будет избиения!

И представьте себе, губернатор приехал! Только тогда Котовский бросил револьверы.

В наказание его поместили в специально отделанную «железную» камеру восемнадцатисаженного тюремного замка. Не помогло — снова побег. На этот раз удачный. Молва облекает его в романтический ореол. Осуществление дерзкого плана связывается с именем некоей дамы, жены влиятельного в Кишинёве административного лица. Она навещает Котовского в тюрьме. Свидания невинны, в этом убеждается присутствующий на них помощник начальника тюрьмы. Чиновник не хочет стеснять влиятельную даму и поворачивается лицом к окну. В этот момент любившая Котовского женщина рискует всем — положением мужа, своей репутацией — и передаёт заключённому начиненные опиумом папиросы, маленький браунинг, пилку и тугую шелковую верёвку, запечённые в хлебе.

После проверки, закурив папиросу, Котовский шагает своими мелкими, быстрыми и твёрдыми шагами по камере. Здесь же и надзиратель. Заключённый пускает клубы пахучего дыма и похваливает папиросы. Надзиратель, соблазнившись, берёт одну из протянутой ему коробки. Котовский устраивается ко сну. Он весь в напряжении и слушает, как звенит тюремная тишина. Надзиратель заснул. Котовский поднялся, перепилил две решётки, выгнул их наружу и, прикрепив шелковую верёвку, спустился с высокой башни во внутренний двор. Лишь на рассвете, на третьей смене часовых, увидели висящую верёвку и обнаружили исчезновение заключённого.

Полиция, шпики и провокаторы были подняты на ноги во многих городах. А он в это время находился рядышком — в Кишинёве. Правда, пробыть на воле пришлось не больше месяца. Хаджи-Коли накрыл его в доме, где нашёл убежище опасный беглец. Увидев вооружённых полицейских во дворе, Котовский внезапно бросился на них, стреляя направо и налево. Это было настолько неожиданно, что стражники опешили. Воспользовавшись их замешательством, Котовский метнулся в переулок, но там подстерегали двое полицейских, одному из которых удалось ранить убегавшего в ногу. Несмотря на ранение, Котовский сшиб с козел проезжавшего извозчика и погнал лошадь. Подвела Котовского доверчивость: через надёжных людей передал записку хозяину дома, не подозревая, что именно он привёл полицию в первый раз. Адресат снова указал его след Хаджи-Коли. Котовского заковали в кандалы и водворили в замок.

Но тюрьма уже не рада была этому гостю. Он терроризировал тюремщиков. Котовский заявил начальнику тюрьмы, что он не допустит ежедневных личных обысков, и его никогда не обыскивали. У него была невероятная способность подчинять себе людей. Ни на минуту не оставляет его мысль о побеге. И снова несбыточные планы: то восстание всей тюрьмы, то подкоп, который, кстати, вёлся почти два месяца. Находясь в тюрьме, он был страшен тем, кто сталкивался с ним на воле. Не один помещик просыпался средь ночи в холодном поту, вспоминая несколько строк сообщения в «Бессарабской жизни» о результатах обыска в камере страшного узника: «При обыске в камере, где содержится Котовский, найдены: финский нож, браунинг, верёвка в 40 аршин длины и два маленьких якоря, кроме того, обнаружен подкоп пола. Котовский содержится в совершенно изолированной камере, у дверей которой постоянно находятся двое часовых. Каким образом эти предметы попали в камеру Котовского, тюремная администрация не знает».

Перейти на страницу:

Похожие книги

1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука