Вожди и сподвижники: Слежка. Оговоры. Травля

Глава 11 Исчезновение наркома

Ночной звонок. — Неприятное известие. — Прощальная записка. — Невинная проделка. — Инсценировка. — Воскрешение утопленника. — Чего только не сделает любящая женщина. — Изменщица. — Петляние. — Багажная квитанция. — Темна вода во облацех.

Поздним вечером, ближе к полуночи, в кабинете первого секретаря ЦК компартии Украины резко зазвонил один из множества телефонных аппаратов, выстроившихся в несколько рядов на приставном столике по правую руку от кресла.

Никита Сергеевич Хрущёв вздрогнул. Звонил тот самый аппарат, трубку которого первый секретарь обязан был поднимать лично, не прибегая к помощи сидевшего в приёмной человека, соединявшего главу республики с теми, кто набирал его номер.

— Хрущёв, — сказал он в трубку.

Так было принято в Москве, где Хрущёв работал до переезда на Украину. Молодой наблюдательный выдвиженец быстро перенял привычки высшей кремлёвской номенклатуры. Аппарат ВЧ был единственным, снимая трубку которого московские руководители всегда называли свою фамилию. Наверное, потому, что не знали, кто звонит. Об абонентах, звонивших по другим видам связи, обычно докладывали секретари.

— Никита Сергеевич? — услышал он голос Поскрёбышева. — Здравствуйте. Сейчас с вами будет говорить товарищ Сталин.

Через несколько мгновений в трубке послышалось знакомое покашливание и глухой голос произнёс:

— У нас есть данные, согласно которым надо арестовать одного вашего работника.

Слышимость была отвратительная. Радиоволны искажали звук. Хрущёв напряг слух, с силой вдавливая трубку в ухо, но фамилия человека, о котором говорил Сталин, всё равно звучала неотчётливо.

Хрущёву послышалось, что речь шла об Усенко, который был первым секретарём ЦК комсомола Украины. Над беднягой уже навис дамоклов меч — на руководителя комсомола республики имелись показания, что он ведёт антисоветскую работу.

— Вы можете арестовать его? — спросил Сталин.

— Можем, — ответил Хрущёв, несколько озадаченный такой постановкой вопроса. Что тут сложного? Секретарь ЦК комсомола не та фигура, от которой можно ожидать каких-либо неожиданностей.

— Но вы сами должны это сделать, — настойчиво повторил Сталин. — Арестовать этого Успенского…

На этот раз слышимость улучшилась и отчётливо прозвучала фамилия — Успенский. Тут только до Хрущёва дошло, что Сталин имеет в виду не первого секретаря ЦК комсомола Усенко, а наркома внутренних дел Успенского.

— Сделаем всё, как вы сказали, товарищ Сталин, — заверил Хрущёв.

Сталин закончил разговор в своей обычной манере — не прощаясь. Положил трубку — и всё.

Хрущёв озадаченно уставился на телефонный аппарат. Арестовать Успенского? Вот те на! Как это сделать? Кому поручить? Не его же заместителям. Кто-то должен быть повыше наркома…

Остаток рабочего дня Хрущёв провёл в размышлении над тем, как лучше выполнить неожиданное указание, поступившее от Сталина. Ясно, что задержание наркома внутренних дел должен осуществить кто-то из руководителей республики. Остальных Успенский перестреляет как куропаток, едва только они переступят порог его кабинета и объявят, для чего пожаловали. Подумает, что это заговор. Поэтому самый надёжный вариант — вызвать наркома в какой-нибудь руководящий кабинет и объявить об аресте.

Руководящих кабинетов на Украине два — его и председателя Совнаркома.

Хрущёв тяжело вздыхал, прокручивая в голове возможные варианты. Так ничего и не придумав, он отправился домой отдыхать. О звонке Сталина решил пока никому не рассказывать.

Назавтра, приехав на работу, хотел уже было связаться с председателем Совнаркома Коротченко, чтобы обсудить детали предстоящей конфиденциальной операции, как вдруг снова раздался требовательный звонок аппарата ВЧ.

— Товарищ Хрущёв, мы с вами вчера вели речь об аресте наркома Успенского, — услышал он голос Сталина, заговорившего сразу, без предварительного вступления Поскрёбышева, который обычно соединял хозяина с иногородними абонентами. — Так вот, мы здесь посоветовались и решили, чтобы Успенского вы не арестовывали.

У Хрущёва отлегло от сердца. Он мысленно похвалил себя за то, что не кинулся в тот же миг выполнять полученное распоряжение. Утро вечера мудренее.

Но облегчение оказалось преждевременным.

— Мы вызовем Успенского в Москву, — после непродолжительной паузы продолжил Сталин, — и арестуем его здесь. Вам не стоит вмешиваться в это дело.

И снова Хрущёв на какое-то время застыл столбом с телефонной трубкой, крепко прижатой к уху, пока не понял, что разговор закончен.

Придя в себя, нажал на клавишу прямой связи с Коротченко:

— Демьян, если не шибко занят, загляни ко мне.

Председатель Совнаркома проводил в это время какое-то важное совещание, но, услышав взволнованный голос Хрущёва, передал бразды правления своему заместителю и спешно направился в ЦК.