Возлюбленный воин

– Не уходи, – прошептала Джулиана.

– Не могу. Я должен.

– Нет! Только не теперь.

Патрик колебался в раздумье, и Джулиану охватила дрожь нетерпения.

– Я и так причинил тебе много горя. – Палец Патрика коснулся с неожиданной для нее нежностью ее щеки.

– И причинишь еще больше, если уйдешь. – Джулиана больше не могла ждать: она боялась, что ее разорвет на миллион осколков.

– Да пропади все пропадом, – в отчаянии произнес Патрик, и Джулиана поняла, что одержала победу.

Отпустив ее, Патрик направился к двери, чтобы задвинуть засов, а когда вернулся, снова протянул к ней руки. Джулиана всхлипнула, когда его пальцы развязали на ее спине шнуровку платья, и оно, соскользнув на пол, оставило ее в сорочке и нижнем белье.

Рука Патрика медленно двинулась вниз, поочередно воспламеняя все части ее тела, и Джулиана прильнула к нему, прислушиваясь к странным, зарождающимся где-то глубоко внутри ее ощущениям. Она чувствовала себя счастливой уже оттого, что могла просто смотреть на него; все остальное уже не имело для нее значения. Она утратила собственную волю и теперь подчинялась лишь могучему влечению их тел.

Губы Патрика потянулись к ней, и он стал целовать ее жадно, ненасытно.

Все сомнения, еще остававшиеся в душе Джулианы, исчезли под напором взрыва всепоглощающего желания. Озноб, сотрясавший ее прежде, не йог сравниться с охватившим ее теперь пожаром, с огнем, грозившим поглотить все ее естество.

Джулиана упивалась водопадом обрушившихся на нее эмоций, чувств, ощущений и хотела сохранить их в себе навеки.

– Пожалуйста, – пробормотала она, не зная, что еще сказать. Ее пальцы, словно обретя собственную волю, начали стаскивать с него рубашку; потом Джулиана прижалась головой к груди Патрика и услышала, как ровно и мощно бьется его сердце.

Подхватив Джулиану на руки, Патрик отнес ее на кровать и осторожно положил, а затем снова начал целовать. Его прикосновения обжигали, вызывая боль томления, но тело Джулианы просило еще, и она упивалась каждым мигом происходящего.

Наконец его рука легла на состоящий из курчавых волосков треугольник между ее ног, и его пальцы вошли в самое потаенное место ее плоти. Джулиана тут же ощутила волны неземного удовольствия. Потом Патрик приподнялся над ней, и его напрягшийся член соблазнительно приблизился к входу в ее лоно.

Не в состоянии больше терпеть, Джулиана обхватила его и притянула к себе.

В ту же секунду член Патрика вошел в нее, и внезапная боль заставила ее вскрикнуть.

Патрик замер в напряжении, и вскоре Джулиана, к своему удивлению и радости, обнаружила, что боль прошла, сменившись новым, еще более сильным желанием. Ее руки заставили его опуститься, в то время как сама она подалась вверх, желая более полного наполнения и слияния.

– Не уходи, – прошептала она.

Помедлив еще несколько секунд, он снова начал двигаться, сначала медленно, позволяя ей приспособиться к его ритму, затем все быстрее и быстрее.

От новых чудесных ощущений Джулиана дрожала, инстинктивно помогая ему достичь максимального наслаждения. Патрик еще ускорил ритм, и они оба понеслись навстречу новым восторгам.

Наконец их накрыл восхитительный взрыв эмоций и ощущений, а потом они долго лежали не двигаясь, словно переживали затишье после бури страсти.

Наконец Джулиана пошевелилась и нежно коснулась его лица.

– Я и не подозревала, что это так прекрасно, – прошептала она. – Моя мать… – Она умолкла, не зная, как продолжить.

Патрик остановил на ней взгляд и медленно кивнул:

– Она ошибалась.

Джулиана почувствовала, как ее глаза наполняются слезами сожаления, по-видимому, ее мать не знала того, что ей только что довелось испытать.

Джулиане хотелось произнести слова любви, но между ними было еще столько всего недосказанного… Она коснулась пальцами шрамов на спине Патрика, и он напрягся, но почти тут же понял, что она пытается излечить его раны. Нежность – вот лекарство, которому не было замены.

Поймав ладонь Джулианы, Патрик поднес ее к своим губам.

– Любые чары рано или поздно кончаются, – произнес он чуть слышным шепотом, и его голос дрогнул. – Этого не должно было случиться, и этому не может быть продолжения.

– Но почему? – в отчаянии воскликнула Джулиана.

– Я не могу давать обещания. – Шотландский акцент Патрика стал заметнее. – Хочу, но не могу. Меня, возможно, обвинят в пиратстве или того хуже. Я не должен вмешивать тебя в это.

– Я уже причастна.

– Нет. Ты была пленницей. Тебя нельзя винить, но если… – Он внезапно осекся. – Ладно, теперь я должен идти. – Патрик коснулся лица Джулианы с нежностью, которой прежде в себе не знал, – Пойдут слухи, если я задержусь дольше.

– Мне все равно.

– А мне – нет. Я нечестно поступил с тобой и буду раскаиваться в этом до конца жизни.

Джулиана вздохнула:

– Что бы ни случилось, я всегда буду помнить это чудо и благодарить тебя за него.

Патрик встал, и его взгляд задержался на ней на несколько долгих мгновений. Теперь его глаза снова не отражали никаких эмоций, но по медлительности его движений Джулиана поняла, что он не хочет уходить.