Возмездие за безумие

– Да всему миру. Она меня явно недолюбливает. А после того, как увидела нас тогда у подъезда, тебя недолюбливает тоже. Не забывай, дорогой, что твоя супруга – её лучшая подруга. И не исключено, что Верка влюблена в Юльку.

– Чего? – цветы всё-таки оказались на газоне, Рома отвесил челюсть, – Это, в каком смысле «влюблена»?

– В лесбиянском. Слыхал про такие наклонности? – на женщине была надета тёмная шляпа, из-под которой на Романа глядел совсем не доброжелательный взгляд, заметить который было не трудно даже из-под солнечных очков.

– Кого?

Бестолковость парня начинала раздражать. Сюзанна выдохнула дым ему прямо в лицо: грубо, почти с ненавистью:

– Ну не Юли же!

Занятые разговором, молодые любовники не заметили, как к ним подошла Галя. Уховой стало плохо при виде покойника, и она, едва появившись, поспешила положить к гробу принесённые цветы и выйти наружу. Подругу и зятя Ухова увидела не сразу, а когда увидела, удивилась:

– Сюзанночка, ты куришь?

Голос Уховой, мягкий, как поступь кошки, ударил по слуху любовников. Рома вздрогнул и ойкнул. Сюзанна, резко обернувшись, чуть не подавилась дымом. Глаза её забегали под тёмными очками, руки стали судорожно пристраивать остаток сигареты:

– От таких событий закуришь. Страсти, да и только. – Женщина одернула баску узко приталенного тёмного пальто, в котором походила на молоденькую девушку. Тёмные волосы были спрятаны под шляпой. Чёрный муслиновый шарф подчёркивал траурность наряда. Рассмотрев подругу на солнце и подумав, что она даже в гробу способна выглядеть эффектной, Галя согласно кивнула:

– И не говори. Может и мне закурить? А то мне теперь накрашенные губы Иванова сниться будут не одну ночь.

– На! – протянула Козлова пачку, – Только потом маяться с головной болью будешь.

– Буду, – согласилась Галя, – А какая вкуснее: розовая или бирюзовая? – Галя рассматривала разноцветные палочки с интересом.

Сюзана хмыкнула:

– Не тупи. Они только по цвету разные. А на вкус что одна – дерьмо, что другая.

– Ну и ладно. Тогда пусть у меня какашка во рту будет розовой, – пошутила Ухова глупо по-детски, вытягивая сигаретку и все-таки попросив у зятя прикурить, – А что вы про Юлю говорили? Или мне показалось?

Роман снова вздрогнул, но Сюзанна, незаметно для делающей первую затяжку Гали, дёрнула его за рукав куртки:

– Не показалось. Стоим вот и рассуждаем, как Юлечке про него сказать, – даже к мертвому Иванову у Козловой уважения было не много, и Игоря она тут же поместила в класс местоимений.

– Она уже знает, – голос Гали прозвучал отстранённо.

– Откуда? – Рома сморщил лоб, пытаясь тут же провести линию между сказанным до этого Сюзанной и тем, что выдала тёща.

Вместо ответа Галя как-то странно пожала плечами.

– И всё-таки, откуда? – для Сюзанны, как и для Ромы, ответ был принципиален.

– Откуда я знаю, откуда? Оттуда, – Галя ткнула пальцем в небо и глупо улыбнулась. Любовников такой ответ не устроил, Сюзанна подошла к Гале и вытянула из её пальцев сигарету, как пинцетом:

– О, да ты плывёшь, мать? А ну-ка давай-ка эту дрянь, – брюнетка бросила сигарету на асфальт. Рома тут же поспешно наступил, затушив её. Галя подчинилась безропотно, провела рукой по губам:

– Точно, дрянь. Фу, как воняет, – глаза женщины плыли, в них будто отражалось небо и серые тяжёлые облака.

– Так, Рома, а ну-ка, давай отведи Галину домой. А потом отзвонишься, – приказала Сюзанна, – И не возражай, подруга, выглядишь между «плохо» и «очень плохо». Пойди, поспи.

– Есть! – Галя козырнула и просунула руку в подставленный углом локоть Киселёва.

Уже когда парочка отошла от морга, Сюзанна позвонила Роме на мобильный и тихо попросила:

– Ты там потом у своей разузнай всё подробнее.

– Понял. Приму досье и позвоню вам. – Рома говорил тихим голосом, соблюдая конспирацию.

Но узнать Роме ничего не удалось: вечером, явившись пораньше после работы, Киселёв дома жену не застал – она переехала жить к родителям, оставив на столе записку, что покидает мужа навсегда.

– Неужели насовсем от него ушла? – Вера спрашивала Юлю о Роме, но сама мыслями была где-то далеко.

За несколько минут до того, как зайти в гости к подруге, Вера встретила во дворе Виктора. Ухов выходил из дома и направлялся к скверу. В руке у мужчины была пол-литровая бутылка «Балтики», но сам Ухов казался трезвым.

– Дядя Витя, я вас ещё вчера хотела спросить, но не могла найти подходящий момент, – задержала соседа девушка.