Возмездие за безумие

Это был 2001 год. Ухов пришёл как-то домой и с порога начал возмущённо рассказывать про ситуацию на Балканах. Там шла война, затеянная США по отделению территории Косово. Галя, носившаяся всё утро между маленькой Полин и кухней, не слушала мужа. У девочки заканчивались памперсы. И не было больше подсолнечного масла, чтобы дожарить кабачки. Поэтому на очередную фразу мужа, Галя коротко бросила:

– Витя, отстань ты со своей политикой! Лучше свозил бы меня в коммерческий центр.

Ухов, душой переживавший за далёких славян, от такого поворота даже матюгнулся; ему казалось, что жена слушает его и даже сопереживает:

– Хгаля, ты что, одурела? Америкосы Сербию бомбят, а тебя только шмотки интересуют.

И тогда они поссорились в первый, похоже, раз и надолго. Он кричал, что нельзя быть такой политически безграмотной и до такой степени игнорировать всё, что происходит в мире. Она отвечала, что если, как муж, станет беспокоиться о проблемах всего мира, мир в её собственном доме рухнет. Он упрекал, что вот из-за таких обывателей, как Галя, мир позволяет США делать во всех станах всё, что заблагорассудится. Она объясняла женскими словами, что далёкая столица Сербии, а уж тем более Косово, о существовании которого Ухова узнала недавно, никак не волнует её детей, которые сидят в ссанных трусишках и с подведёнными животами.

– Дура! Ты со своей картошкой весь мир можешь профукать, – орал Виктор.

– Козёл! Иди тогда и питайся новостями, а с меня обеда не проси, – Галя пыталась успокоить плачущую Полин и перепуганную Юлю.

И каждый был по-своему прав. И никто не хотел уступать. Но чувство голода победило чувство солидарности с братским народом, и потому в магазин Уховы в тот день всё же поехали. А потом помирились и даже поклялись никогда больше при детях дома не ругаться. Виктор вечером засел за стол на кухне и долго писал, как оказалось, статью в газету, которую потом даже опубликовали в «Краевых новостях». Ухов был безумно горд оттого, что он – автор. Статья долго висела на кухне, вырезанная из газеты, сначала ровная, потом скукожившаяся, затем пожелтевшая, а вскоре и вовсе вылинявшая на солнце. Куда она потом девалась, Галя не знала. Но в то время она тоже искренне гордилась тем, какой у неё умный муж.

Задумчивость Гали не ускользнула от Валерия, и он напомнил о себе, помахав рукой перед остановленным взглядом женщины:

– У-у. Проснись. Я пришёл сюда с деловым предложением.

– М-да? – казалось, Галю фраза не впечатлила. Из своих мыслей она выходила медленно, с нежеланием, и то и дело оттягивала на коробке из-под обуви, тонкую коричневую резинку, перетягивающую её – такими иногда стягивают в банке деньги. «Интересно, откуда у Полин эта резинка?» – Галя сильно оттягивала каучук, рискуя порвать.

Валерий подошёл, отнял коробку, отставил на край журнального столика, поднял женщину с пола, встряхнул, развернул лицом к балкону:

– Сюзанна сказала мне, что жить вон там – твоя мечта.

Сквозь мутное стекло двери и оконной рамы застеклённой лоджии Галя рассеяно увидела даль горизонта и серые здания многоэтажек. День был теперь не очень светлым, с балкона тянуло холодом. А может это просто Гале показалось. Она поёжилась:

– Где?

– В однокомнатной на Набережной Южной, с огромной кухней, лоджией в два раза больше твоей, сделанным ремонтом, и, главное, без всяких тягостных воспоминаний. – Мужчина шептал женщине на ухо сказку, а она, проникаясь услышанным, таяла в его руках, и снова была бессильной, – Чтобы тебе помочь, от тебя нужно только одно: генеральную доверенность на меня.

– Я не понимаю, – мыслями Галя была всё ещё далеко. К тому же, раньше всеми делами занимался Виктор.

– Чтобы я мог взять на себя все заботы по переоформлению. Эту квартиру я поменяю на ту. Там будет положительная энергетика, у тебя начнётся новая жизнь, будут другие перспективы. Я просто перенесу тебя в рай из ада. Соглашайся, Галочка.

– В рай… из ада… Да. Я согласна.

– Вот и замечательно. Вот и умничка. Тогда поехали к нотариусу, – мужчина оживился, и медовые нотки сменились хрусталиками льда, который отскакивал от всего, на что падал.

– Да-да, поехали, – Галя радостно согласилась поскорее уйти из дома с этим мужчиной куда угодно, лишь бы его не видела Полин. Каким-то далёким женским чувством она понимала, что не надо её дочери встречаться с ним, это не безопасно.

Да, именно в этот момент Галя впервые ощутила недоверие к Валерию, а потому, как птица уводит от гнезда хищника, уводила из дома гостя, который был совсем не желанным. Про предложение она не думала, просто наряду с начинавшими зреть внутри чувством опасности и страха, чья-то забота была приятна. Натянув уже сапоги и плащ, Ухова вдруг резко остановилась и посмотрела на мужчину взглядом, устремлённым, будто, сквозь него.

– Что ещё?

– Мне необходимо купить дочери белые туфли.

– И всё?

Галя кивнула.