Возмездие за безумие

– Витечка, я же теперь снова в искусстве, – Галя дописывала начатую в августе картину для вернисажа, запланированного на февраль, – А без вдохновения работать нельзя. Так что мне хорошее настроение доктором прописано, – и Галя улыбнулась, широко и задумчиво. И именно эта самая задумчивость дала понять, что улыбка предназначена тоже не ему. Но кому? Кому тогда? Ухов снова ушёл к себе, и теперь мерил небольшую свободную площадь зала шагами, входя в ярость. Впору было снова нанимать кого-то для слежки. Но подходящих кандидатов больше не было: Колян ушёл в рейс, а его сменщик Володя был, по мнению Виктора, полным дегенератом. Жирный и лысый, он мог следить только за толщиной пены в пиве и на любой труд, предполагающий умственные усилия, казался не способен.

Измождённый подозрениями, Ухов схватился за телефон:

– Игорь, шо мне делать? – простонал Виктор Иванову и принялся умоляюще зазывать друга в гараж на переговоры.

Уже через пятнадцать минут мужики разливали пиво по стаканам. Выпитая водка улетучилась из организма Ухова, как выпарилась. Виктор говорил сосредоточенно и чётко. Хотя, какая тут чёткость, если жена пошла налево?

– Слушай, Игорь, а может продать и вторую машину, к едреней матери, и… – тягач от одной из старых фур Ухов сплавил не так давно, погасив этим долг в банке.

– Вот именно: «и»… Уж если продавать, то весь бизнес. Чем вот только заниматься? – В отличие от хозяина гаража, пившего, чтобы загасить пыл, Иванов смаковал пивко, причмокивая, но при этом, стараясь держать сочувствие на лице. По правде говоря, те доходы, что имел Виктор, как предприниматель, казались смешными. Его шофёры получали в конце месяца больше, чем он, владелец машины и прицепа. И если машину Ухов загружал сам и хоть как-то мог отслеживать доход-расход по ней, то про прицеп история с юридической точки зрения была вообще не ясна. Тот, кто прицепил его к своему тягачу, выплачивал Ухову жалкие крохи, как за прокат. Сам же эксплуатировал механизм по максимуму. Отчего Виктору постоянно приходилось ремонтировать подвески, болты, менять колёса. А так как никакого официального контракта у Виктора с пользователем тягача не было, договорились на словах, то и претензий предъявлять было не к кому. Такой субподряд был явно невыгодным, и Иванов уже несколько раз предлагал Ухову отказаться от него. Так что, предложение было не ново. Только вот продать-то просто, а что потом? Витя тяжело поставил стакан на импровизированный стол, которым служил табурет:

– Чем я могу ещё заниматься? Только тасовать.

– Тасовать? С ума сошёл! – категория граждан, опустившихся до выживания благодаря этой деятельности, была для Иванова обречённой. Но на лице друга повисло такое презрение к себе после сказанного, что Игорь спохватился, – Нет, Вить, ты пойми: я не против такого заработка, но ведь ты можешь большее. Всё ещё хотелось поддержать, протянуть хоть какую-то соломинку надежды. В конце концов, для этого его сюда и вызвал Ухов. Виктор чуть не заплакал:

– Спасибо тебе, друг. Слышать о себе комплименты – приятно. Вот только я чувствую, что опускаюсь на дно. Медленно и верно. Слушай, а если я всё продам, займёшь мне тысяч пять баксов? – Ухову всегда было свойственно мгновенно перевоплощаться, стоит только загореться новой мыслью. Игорь заметил шальной блеск в глазах напротив:

– Не вопрос. А зачем?

– Квартиру куплю в соседней автономии. Знаешь, я уже всё подсчитал, – и Виктор принялся эмоционально рассказывать про коттеджи, строящиеся на том берегу реки, что противостоит дорогущей Набережной в Южном. Кто-то в автономной республике инвестировал деньги в целый строящийся городок. Возводили здания быстро и, относительно правого берега, недорого, – Там можно всунуться в нулевой цикл и тогда получится недорого. Вложу бабло, потом сдавать буду. И никакого геморроя. Сегодня однокомнатную за чирик спокойно сдашь. А если купить две, то…

– А если весь коттедж, то – просто прелесть, – поддел Иванов, – Только ведь на коттедж не хватит.

– А на две однокомнатные – вполне. Так дашь пятёрку баксов? Месяца на три. Под процент. Пока продам дачу.

Игорь пожал плечами и повторно пообещал помочь и даже без всякого вознаграждения. Растроганный таким пониманием до слёз, Виктор бросился к другу с объятиями. Перестроившись на маячивший надеждой проект, Виктор тут же успокоился и принялся думать, как обрадуется его новой идее Галя.

– Она всегда мне говорила, что вкладывать в колёса – глупо, – стал объяснять он, – Вот теперь вложу в недвижимость, это надёжнее. А дома тогда сразу наладится, вот увидишь. Галка – она не тупая. Обрадуется, если будет постоянный доход.