Возможные отражения древнего корня *ou̯əd‑ (ср. лит. áusti ‛ткать’) в праславянском языке

Большое преимущество этимологии О. Н. Трубачева перед нашей попыткой связать болг. бу́ло с производными от индоевропейского корня *ou̯əd‑, бесспорно, в том, что славянская приставка *ob‑ очень широко сочетается с корнем ‑u‑ (<*‑ou̯‑), ср. хотя бы праслав. *obuvь (русск. о́бувь и т. д.), ц.‑слав. обꙋтель ‛обувь’, обꙋтиѥ ‛обувь, обувание’, обꙋща ‛обувь’, русск. диал. обуть ‛обувь’ и т. д. В балтийских языках также весьма продуктивны производные с соответствующей приставкой ap‑, ср. лит. ãpavas, apautis, apavaĩ, ãpavalas ‛обувь’ и др. Сочетаемость корня *ou̯əd‑ с балт. ap‑ наблюдается гораздо реже, но все же встречаются соответствующие примеры, хотя мы не совсем уверены, что это случаи древние. Ср. лит. apáusti, ‑audžia, ‑audė ‛откать’[27], ‛закончить ткать, наткать много, достаточно’: Ana mumis apaudė ir išėjo namie. ‛Она нам много наткала и вышла домой’; Bus laiko apausti, apsiūti vaikus. ‛Будет время наткать и нашить на детей’; Jau apsiáudėm, galėsim dabar eiti į laukus ‛Уж отработаем (т. e. закончим ткать, наткем достаточно), сможем теперь идти на поле (или на улицу)’[28]. Лит. apáusti(s) допускает, таким образом, хотя бы возможность частичного преодоления тех трудностей, которые возникают при объяснении соединения префикса *ob‑ с реликтовым корнем *ou̯əd‑ в праслав. *ob-ou̯əd-lo, давшем болг., макед. було. Надо сказать, что соединение слав. *ob‑ с корнем *ou̯‑ в праслав. *ob-ou̯tei̯ ‛обуть’ находит прямое подтверждение еще в одном примере, не привлеченном О. Н. Трубачевым. Оказывается, русск. диал. (северн.) бучни ‛род обуви’ также объясняется как переразложение старого префиксального образования *ob-učьnь[29]. Последняя форма (не совсем точная, ибо надо реконструировать сначала *ob-utj‑, а от него уже производное с суффиксом имени прилагательного ‑n‑) — сравнительная с русск. ц.‑слав. обꙋща, болг. обуща, с.-хорв. о̀бућа, словен. obȗča и русск. диал. обужда ‛обувь’[30]. Русск. диал. бучни, пожалуй, самое яркое доказательство, которое может быть использовано против нашей этимологии, так как оно является лучшим соответствием болгаро-макед. було из *ob-u-dlo. Все-таки в нашем распоряжении еще два аргумента, побуждающих защищать нашу точку зрения, хотя мы вполне осознаем, что этимология О. Н. Трубачева заслуживает самого серьезного внимания. Мы имеем в виду, во-первых, то, что возможная вторая этимология болг., макед. було (<*ob-ou̯əd-lo) связывается с реликтовым русским словом усло́ из *ou̯əd-tlo. Ср. вышеупомянутый акцентный критерий, согласно которому продолжение древнего образования с корнем *ou̯əd‑, может быть, лучше сохранено, что касается его акцентно-просодических свойств, в болгаро-македонской подгруппе языков, чем в русском языке. Во-вторых, обращают на себя внимание тесные связи праславянских слов с корнем *ou̯əd‑ с их корреспондентами в ряде других индоевропейских языков. Среди них, несомненно, самыми близкими оказываются балтийские соответствия, совпадающие с праслав. *ob-ou̯əd-lo, *ou̯əd-tlo не только частично в суффиксальной части (как мы уже выше видели), но и в огласовке (ср. расхождения в греч. *u̯ā-tr-i̯-om, *u̯ē-tr-i̯-om) и в виде корня (в греческих примерах и в др.-инд. ṓtu‑ ‛уток’ отсутствует наличное в балтийском и славянском ‑d в корне *ou̯əd‑), ср. лит. áusti, лтш. aûst из *ou̯əd-tei ‛ткать’, лит. áudmenys из *ou̯əd-men‑, ataudaĩ ‛уток’, лит. áudeklas ‛ткань’, лтш. audekls из *ou̯əd-e-tlo и т. д. Замечательно, что в русск. диал. усло́ < *ou̯əd-tlo сохранился более древний вид слова для ткани, чем в восточнобалтийских языках. В этой связи обращаем внимание на то, что в русск. ycло́ < *ou̯ed-tlo древний суффикс *‑tl‑ непосредственно соединяется с корнем.

Наряду с уже указанными связями праслав. *ob-ou̯əd-lo, *ou̯əd-tlo с балтийскими словами от корня *ou̯əd‑ имеется еще одно интересное сопоставление. В семантическом плане праславянским *ob-ou̯əd-lo, *ou̯əd-tlo довольно точно соответствует лит. ū̃dis, ‑ies ж. р. (у Руига и Мильке отражено как і‑основа), ū̃dis, ū̃džio м. р. ‛тканье; то, что выткано в один раз’[30а].

В свете этих данных некоторые высказывания относительно центрального места термина *tъkati в праславянском языке[31], а также предполагаемая обращенность древней славянской текстильной терминологии к западноиндоевропейским языкам, вероятно, в известных частях не могут быть приняты совсем безоговорочно.

Подытоживая изложенные в нашей заметке материалы, мы можем сказать следующее: