Возникший волею Петра. История Санкт-Петербурга с древних времен до середины XVIII века

Незадолго до описываемого нами события случилось два происшествия, которые доказали плохое устройство полиции и обратили на это внимание государя. Чья-то карета, мчавшаяся во весь опор с Васильевского острова, наехала на какого-то англичанина и изуродовала его. Кучер успел уехать — и полиция никак не могла отыскать ни самой кареты, ни того, кому она принадлежала.

Другой случай был хуже: избили и ограбили служившего при великих князьях человека. И это произошло возле самого замка. Император Александр Павлович был крайне недоволен.

Уже ночью, когда все спали, прискакал на Каменный остров Полторацкий и бросился прямо к обер-гофмаршалу графу Толстому. Встревоженный граф вышел к адъютанту и с ужасом услышал страшную весть о заговоре на жизнь царя.

— Мы следили за злодеем в Летнем саду... Он выстрелил в Шубина и скрылся...

Голос Полторацкого прерывался, руки со следами крови дрожали.

— Боже мой! — воскликнул граф Толстой. — Я сейчас же доложу его величеству! Погодите немного здесь... сядьте. Вы ранены?

— Нет, ваше сиятельство, не ранен. Это кровь Шубина...

Весть мигом разнеслась по дворцу и наделала ужасного переполоха. Полторацкого потребовали к императору, и адъютант подробно рассказал ему обо всем.

С Каменного острова полетели курьеры в разные стороны. Весь Петербург всполошился. Летний сад оцепили войсками, обыскали каждый кустик

Когда Полторацкий воротился в Михайловский замок к Шубину, около него уже хлопотал доктор, рана была перевязана, а под утро Шубина перевезли на его собственную квартиру. Государь прислал своего доктора и флигель-адъютанта справиться о здоровье раненого. Шубин отвечал, что его здоровье — пустяки, лишь бы был император в безопасности.

На следующее утро в квартире Шубина и около нее на улице скопилось много народу — все спрашивали о его самочувствии и обсуждали происшествие.

Семеновский поручик стал героем, все только о нем и говорили.

Заря новой жизни, о которой так долго мечтал гвардейский поручик, уже занималась на его горизонте, и ни одно облачко покуда не туманило его.

На другой день после истории с Шубиным в правительственных сферах были сделаны некоторые перетасовки. Главнокомандующим в Петербурге назначили фельдмаршала графа Каменского, а начальником полиции — энергичного и деятельного Е. Ф. Комаровского, получившего в недалеком будущем графский титул Римской империи.

Ему поручили произвести строжайший розыск по делу Шубина и представить во что бы то ни стало злодея. По этому же делу была назначена комиссия из генерал-адъютантов: Уварова, князя Волконского и сенатора Макарова.

В первый же день следствия, у Комаровского, служившего прежде адъютантом при великом князе Константине Павловиче, закралось сомнение в действительном существовании Григория Иванова, поскольку такого не было в числе служивших при Константине. Приметы его, данные Шубиным, не подходили ни к одному из бывших при великом князе. Однако по всем трактам было оповещено о задержании такового, если окажется.

— Мне кажется, что этот предполагаемый Григорий Иванов есть не что иное, как призрак, — сказал Комаровский военному губернатору М. Л. Кутузову

— И я так полагаю, — согласился тот.

Новый начальник полиции познакомился со всеми служащими полицмейстерами и частными приставами и из последних выбрал одного, некого Гейде.

— Осмелюсь доложить вашему превосходительству, что история с господином Шубиным довольно подозрительна, — сказал Гейде при представлении новому начальству.

— На чем основывается ваше предположение?

— Рана сделана на левой руке, ваше превосходительство, рана неопасная, возможно, нарочно сделана.

— Да, это так.. Это подозрительно... Ну а знаете вы о двух последних историях с англичанином и Ушаковым, которые остались нераскрытыми?

— Как же, ваше превосходительство!

— Не можете ли вы раскрыть их? Если вам это удастся — я вас награжу.

— Постараюсь, ваше превосходительство! Только дозвольте производить розыски в партикулярном платье, полицейская форма мне будет мешать...

— Конечно, конечно. Ну, так постарайтесь.

Гейде откланялся и уже на другой день явился с докладом:

— Нашел, ваше превосходительство; карета принадлежала извозчику, который уже арестован, а господин Ушаков был ограблен беглыми солдатами. Я их тоже поймал, ваше превосходительство.

— Прекрасно, прекрасно, господин Гейде! — похвалил начальник — Я вижу, вы необыкновенно способный человек.. Это делает вам честь. Согласно моему обещанию, я сделаю о вас представление, вы будете повышены. А теперь помогите раскрыть историю с Шубиным.

— Не имею слов выразить благодарность, ваше превосходительство, а история с поручиком Шубиным — довольно призрачная история-с.

— Призрачная-то призрачная, но нет веских улик. Сыщите мне эти улики. Распутайте этот узел!

— Употреблю все силы! — отвечал Гейде с глубоким поклоном.

Над головой бедного Шубина собиралась гроза... А он лежал дома в уверенности, что зардевшаяся заря скоро разгорится для него в сияющий день и обогреет его, так много страдавшего.