Возраст чувственности

Поежившись, Ровена попыталась представить, как сложилась бы ее судьба, если бы Нейт выжил. Их брак оказался совсем не таким сказочно-прекрасным, как она представляла до свадьбы. В последнее время Нейт мог и ударить жену, если рубашка его была выстирана, но не отглажена. Ей пришлось научиться уворачиваться от тумаков. Муж постоянно обвинял Ровену за потухающее пламя в очаге, подгоревшую еду, плохую погоду и даже неудачи в сражении. Во время ежемесячных женских неприятностей он отправлял ее спать на пол, называя нечистой. Вскоре они прекратились вовсе, видимо, из-за постоянного стресса, скандалов с мужем и недоедания. Нейт получал большую часть еды и все лучшее, что у них было. Ровена не решалась возражать и даже считала, что так и должно быть, ведь на войне ему приходилось тяжелее, он должен был сражаться, а она в день венчания поклялась делить тяготы и лишения с мужем и не роптать на судьбу.

После тренировочного лагеря в Шорнклиффе, куда их направили сразу после свадьбы, Нейт почувствовал себя взрослым мужчиной и рвался на фронт, мечтая о славе, однако после нескольких сражений иллюзии развеялась. Когда-то и Ровена считала войну забавным приключением, ждала, когда попадет на континент, изрядно устав от скучной и однообразной жизни сначала в Кенте, потом в Ирландии. Могла ли она обвинять Нейта за неподготовленность к реальной жизни, когда сама была в ужасе от того, с чем столкнулась? После того как Нейт погиб, Ровена искренне оплакивала его, называла несчастным молодым человеком, чья жизнь несправедливо оказалась слишком коротка, и все же…

Вспомнив тяжелые времена, Ровена судорожно вздохнула, смахнула набежавшую слезу. И все же даже своим родителям она не могла признаться в том, что внезапное окончание брака принесло ей невероятное облегчение…

Повозки выехали из леса на освещенную осенним солнцем дорогу.

– Экипаж доктора Харбери у конюшни! – закричала остроглазая Эстер.

– Это хорошая новость, – улыбнулся сидящий рядом с ней возница и кивнул на идущую перед ними повозку с Джеймсом и его братом. – Голову мистера Уинтерли надо поберечь. Он обещал взять к себе на конюшню моего младшего брата, как только отстроит дом. Надеюсь, после падения он не забудет о своем обещании.

– Упала я, а не он, – гордо заявила Эстер.

Ровена вздохнула и покачала головой. И почему сестра уверена, что сделала сегодня то, чем стоит гордиться?

– Вот оно как? Похоже, ангелы подхватили тебя, как Моисея.

– Нет, – замотала головой Эстер. Похоже, у нее уже сложилась собственная версия события. – Он меня поймал, – призналась она и махнула рукой в сторону уже въезжавшей во двор телеги.

– У вас, мисс Эстер, больше причин, чем у всех нас, желать, чтобы мистер Уинтерли поправился, – вмешался в разговор мальчик постарше.

– Да, – тихо призналась девочка.

– Вы совершенно правы, юноша, – произнесла Ровена и спрыгнула на землю, когда повозка остановилась. Помогая сестре спуститься, она окинула ее суровым взглядом, надеясь, что это заставит прекратить обсуждение увлекательной истории под названием «Приключения неугомонной Эстер Финч».

Лорд Фарензе и двое конюхов подняли мистера Уинтерли с роскошных шелковых подушек, которые кто-то заботливо уложил на дно повозки, и понесли в дом.

– Лежи спокойно, не шевелись, – прикрикнул на него виконт, когда Джеймс попытался поднять голову и посмотреть, что происходит вокруг.

– Прошу, позаботься о них, Люк. – Уинтерли кивнул в сторону стоящих поодаль Ровены, Джека и Эстер. – Ради меня.

Какой бы она ни считала непреодолимой пропасть, разделявшую детей священника и брата знатного лорда, Ровена от всей души желала ему выздоровления.

– Зачем тебе это? – сухо спросил Люк.

Услышав обрывки их разговора, Ровена пристально посмотрела на мужчин, будто пытаясь понять, каково их мнение о ней.

«Надеюсь, они не подозревают меня в связи с охотившимися на него людьми?» – подумала она.

– Фуше, – тихо усмехнулся Уинтерли в ответ на откровенный вопрос и огляделся так, словно за каждым углом или деревом прятался человек из полиции Бонапарта.

– Какое она может иметь ко всему этому отношение? – спросил виконт с удивлением, схожим по силе с ее собственным.

У Ровены даже мелькнула мысль, не тронулся ли Уинтерли умом от удара.

Джеймс посмотрел на брата с тревогой, огляделся и попытался приподняться, будто намеревался немедленно встать и бежать, чтобы увести за собой опасность.

Ровена поразилась мужеству Уинтерли, не каждый смог бы вести себя подобным образом после серьезного сотрясения мозга, которое он наверняка получил. Вглядываясь в его застывшее лицо, она пыталась определить, действительно ли он считает инцидент не случайным, а грозящую опасность очень серьезной? Что же мог сделать английский джентльмен, чтобы стать объектом преследования французских властей? Разве может богатый бездельник заботиться о чем-то, кроме гардероба и мнения, которое он производит в свете? Если это не так, должно быть, мистер Уинтерли совсем не такой, каким кажется.