Возраст чувственности

– Черт возьми, где же врач? Велите ему поторапливаться, пока мой брат окончательно не потерял разум, – громогласно объявил лорд Фарензе, чтобы его слышали даже те, кто находится на значительном расстоянии.

«Нет, он вполне в своем уме», – подумала Ровена, но суровый взгляд серо-зеленых глаз виконта заставил замолчать даже внутренний голос.

– Харбери! Хвала небесам! – воскликнул он через секунду, и лицо его стало таким озабоченным, что даже Ровена на мгновение поверила в искренность его переживаний.

– Милорд, леди Фарензе подготовила для мистера Уинтерли комнаты старого лорда, потом мне необходимо было убедиться, что леди Лафрен легла, поскольку в ее положении даже сильные переживания могут иметь неприятные последствия.

– Хорошо, – произнес виконт с тем напряжением, которое испытывают мужчины при упоминании женских проблем, и уставился на детей викария, столпившихся у ворот. В его взгляде застыл вопрос, словно виконт запамятовал, кто они такие.

– Вы можете подождать в кухне, – сказала Ровена Джеку и Эстер и вскинула голову, чтобы подчеркнуть твердость намерений, а также не дать детям возможности оспорить решение. Кроме того, она надеялась, что после волнительных приключений у них проснулся аппетит, а у добродушной кухарки всегда есть чем успокоить ребенка.

К счастью, вздохнув, Джек и Эстер повиновались. Ровена же хотела быть неподалеку от мистера Уинтерли и узнать, каково его состояние, из первых уст. Лорд Фарензе поглядывал на нее так, будто боролся с желанием поскорее отослать, затем его отвлек доктор, и вскоре процессия двинулась к дому. Ровена шла так быстро, как только могла, чтобы не отстать.

– Переложите его на кровать, потом мы уберем все ненужное, – распорядилась леди Фарензе, старавшаяся изо всех сил сохранять выдержку.

Ровена видела ее в церкви и отметила, что она почти так же красива, как Калли.

Решив остаться в стороне от хлопот домочадцев вокруг Уинтерли, Ровена размышляла, стоит ли ей отвлечь детей, пока их мать и отец заняты раненым, или отыскать брата с сестрой и увести их домой, пока им не надоела роль послушных ангелов.

Услышав за спиной легкие шаги, Ровена обернулась.

– Калли рекомендовала вас как весьма умелую молодую женщину, миссис Уэстхоуп, – сказала леди Фарензе, пожимая ей руку. – Не могли бы вы остаться и помочь? Мой муж, как я вижу, уже сам готов упасть в обморок рядом с братом. – Она говорила так, будто не видела ничего странного в том, что укладывать молодого джентльмена в постель будут две женщины. – Люк, тебе лучше подождать с лордом Лафреном в библиотеке. Мы посылали за сэром Гидеоном, но оказалось, он отправился в Райн-Хилл, затем посетит Холтон Баджер, где останется на некоторое время.

– Если планы его не изменились, и он уже добрался до места, потребуется не менее двух часов, чтобы найти его и вернуть, – произнесла Ровена тоном знатока окрестностей. Притом единственного из собравшихся.

– Итак, нам предстоит справиться с лордом Лафреном, который не так молод, как предпочитает думать, и с тобой, Люк Уинтерли. Ты хлопочешь, как беспокойная наседка, потому тебе лучше уйти, дорогой, – заявила леди Фарензе мужу. Тот в ответ лишь нерешительно пожал плечами, всем своим видом давая понять, что чрезвычайно переживает за младшего, хотя и не маленького, брата. – Прошу тебя, позаботься о том, чтобы его светлость не впал в похожее состояние при виде его дорогого гостя, иначе в доме не останется никого, кто смог бы проследить за Калли, пока ей не станет лучше. – Миледи, бесспорно, отлично умела сыграть на чувствах супруга.

Ровена по-женски ей позавидовала. Она никогда не понимала, о чем думает Нейт, а в первые месяцы брака даже не пыталась понять.

Мужчина вновь пожал плечами. Лорд Фарензе предпочел не вступать в пререкания с женой, но все же с тревогой посмотрел на брата.

– Все в порядке, Джеймс, можешь открыть глаза, – произнесла леди Фарензе, пристально вглядываясь в его лицо.

– Люк всегда был упрямым, как осел, – усмехнулся тот.

– Он любит тебя, – сказала леди Фарензе и отвела взгляд.

– Одному Богу известно, по какой причине, – пробормотал Уинтерли, несколько раз моргнул, вспомнил, что они не одни, и опустил веки, будто отгораживаясь от Ровены.

Она стояла посреди огромной спальни, устроенной для старого лорда Лафрена, когда тому стало тяжело подниматься наверх, и убеждала, что не должна чувствовать себя оскорбленной.

– Я хочу осмотреть вас, мистер Уинтерли, – объявил доктор. – Полагаю, леди Фарензе и миссис Уэстхоуп будет удобнее подождать в соседней комнате, – добавил он с властностью, на которую имел право в силу профессии.

– Вы позовете нас, если пациент решит сбежать, не так ли? – спросила миледи, многозначительно посмотрев на врача.

– Я и Крибедж способны справиться с одним мужчиной, – заверил ее Харбери.

Леди Фарензе покосилась на него с сомнением, но все же вышла вместе с Ровеной в гостиную и закрыла дверь.

– Джеймс может ругаться без стеснения, а вы расскажите мне, что на этот раз с ним приключилось, – сказала она, повернувшись к Ровене.

– Скорее, с моей сестрой.