Возраст чувственности

Вероятно, мистер Уинтерли все же ее не любит, раз готов рисковать собой. Но, с другой стороны, разве мужчина может быть таким нежным любовником, если не испытывает чувств к женщине? Насколько она успела узнать Джеймса, он казался человеком порядочным и не способным на предательство и ложь.

Последний раз оглядев себя с ног до головы и отметив старание служанки, Ровена решила, что готова показаться миру, дать всем понять, что будет счастлива стать женой Джеймса Уинтерли меньше чем через неделю.

Даже если он ее не любит.

– Благодарение Богу, ты еще здесь, – обратилась высокая дама с величественными манерами к хозяину дома, спускавшемуся по ступеням подъезда ей навстречу.

– По крайней мере, часть меня еще нежится в постели и не хочет просыпаться, – произнес Гидеон, приглаживая темные волосы.

– Где Том? – Рядом с ними встал Джеймс и встревоженно посмотрел на даму.

Теперь Ровене стало ясно, кто перед ней.

Все прошли в дом, и Джеймс сразу подошел к Ровене и взял ее за руку. Находясь в одном помещении с ней, он не мог позволить себе роскошь не прикасаться к невесте.

– Во втором экипаже, – ответила маркиза Монтейн, строго посмотрела на сцепленные руки и неожиданно улыбнулась, взглянув на Джеймса и Ровену. – Мне будет приятно сообщить ему, что крестной и на этот раз удался ее план.

– Разве могло быть иначе, – заметил Гидеон таким тоном, будто никогда в этом не сомневался. – Во втором экипаже. Сколько же их всего? – поспешил он задать вопрос, чтобы отвлечь внимание маркизы от смутившейся Ровены.

– Мы все приехали, – ответила леди. – Кроме Патридж и Прю, еще Том убедил оставить собак. Остальные сказали, что их никто не будет похищать, поэтому они не откажут себе в удовольствии отправиться в деревню.

– А кто был похищен? – насторожился Джеймс и спохватился: – Прошу меня простить. Джеймс Уинтерли к вашим услугам, леди Монтейн.

– Я все еще не простила Тома за нерешительность и рада знакомству с последним мальчиком леди Вирджинии, мистер Уинтерли.

В следующую секунду в холле появился мужчина, красивее которого Ровена не видела в жизни. Разумеется, это был маркиз Монтейн.

– Ты уже всех переполошила, моя любовь? – сказал он и приветствовал Гидеона, потом и Джеймса.

По лестнице спустился лорд Фарензе и присоединился к мужчинам. Ровена наблюдала за ними с любопытством. Любому стало бы сразу ясно, что все четверо принадлежат к одной знатной и влиятельной фамилии, их объединяли едва уловимые общие манеры и жесты. Их, безусловно, связывала любовь и крепкая дружба. Как же Джеймс смог отдалиться от них на столько лет? В сердце вспыхнула ненависть к умершей женщине, причинившей братьям так много зла. Перехватив взгляд Джеймса, Ровена нежно улыбнулась.

– Дорогая, позволь тебе представить: мой названый брат маркиз Монтейн и его очаровательная супруга. Скоро прибудут Тритейны, кажется, я уже слышу стук колес. – Мужчины раскланялись. – Том, леди Монтейн, – миссис Уэстхоуп, в скором времени миссис Уинтерли, – с гордостью сказал Джеймс, не выпуская из рук ладонь Ровены.

– Рада знакомству, миссис Уэстхоуп, называйте меня Полли, – улыбнулась ей дама. – Я не чувствую себя леди Монтейн даже после шести месяцев…

Гостью заставили прерваться крики мальчиков, говоривших то хором, то наперебой.

– Достаточно, – прикрикнул на них лорд Монтейн. – Встаньте в ряд, чтобы вас представили по всем правилам.

Дети, толкаясь, принялись выстраиваться по росту.

– Эти непослушные ребята Тобиас, Генри, Джош, Хьюго, Джо и Бенджамин, а также наша добрая подруга леди Уэйкборн. Прошу прощения, господа, но они не смогут долго стоять на месте.

Маркиз с такой гордостью смотрел на каждого мальчика, что Ровене не удалось определить, кто из них приходится ему родней.

– Трое старших – мои братья. Остальные ежедневно сводят с ума леди Уэйкборн, но она до сих пор от них не отреклась, – пояснила леди Монтейн, и все шестеро одновременно вскинули головы, будто были принцами королевской крови.

После столь бурного утра день прошел словно в тумане. Калли чувствовала себя недостаточно хорошо, чтобы присоединиться к обществу, потому Ровена помогала Полли с мальчиками и детьми Джеймса, в то время как Джеймс, лорд Фарензе и Гидеон удалились с маркизом в кабинет старого лорда.

– Надо выяснить у детей, что бы им хотелось получить для игр, и можно попросить все принести, – сказала Ровена.

– Все, что им нужно, – выплеснуть накопившуюся энергию.

– Боюсь, они устроят неразбериху и на вашей свадьбе, но после того, что произошло, их невозможно было оставить в Дейспринге.

– Их действительно хотели похитить? – прошептала Ровена.

– Как много вам известно о прошлом Джеймса Уинтерли? – вместо ответа поинтересовалась Полли.

– Я знаю, что он совсем не такой, каким его считают, и у него, к сожалению, есть враги.

– Приятно, что он вам открылся, потому что даже Тому пришлось вытягивать из него подробности силой, а они близки, как братья. Мне бы не хотелось каждый раз, беседуя с вами, думать, какие подробности вам известны, а какие нет.

– Вероятно, это серьезно осложнило бы наше общение, – улыбнулась Ровена.