Возраст чувственности

– Смогу, но, боюсь, им это не понравится. – Ровена посмотрела на Гидеона и Люка, стоящего рядом с Полли, перевела взгляд на Тома, собиравшего с детьми листья. – Полагаешь, ты один рискуешь?

– Нет. – Джеймс поднял на нее глаза. – Хочешь сказать, ты готова рисковать вместе со мной? Неужели я стою таких жертв?

– Я готова. Только если ты пойдешь на уступки.

Ровена резко развернулась и зашагала в противоположную сторону, отчетливо ощущая спиной напряженный взгляд.

Глава 18

Что же ему делать? Бежать за Ровеной или, не доверившись братьям, остаться с детьми? Черт, эта вдова еще более коварная, чем Вирджиния. Перехватив взгляд Гидеона, Джеймс поспешил за Ровеной. Пришлось торопиться, чтобы остановить ее и не дать уйти домой в деревню.

– Вот чертовка, – бормотал он себе под нос, переводя дыхание. – Ты решила позволить себя убить? – выкрикнул Джеймс, когда Ровена наконец обернулась и зло посмотрела на него.

– Оставь меня, Джеймс.

– Чтобы тебя нашли мои враги?

– Тогда доверься мне. Вместе нам будет легче бороться.

Джеймс задумался. Он не мог подвергать ее такому риску, но ведь она может уйти. Жизнь без Ровены казалась пустой и бесполезной.

– Если я позволю себе любить тебя, поставлю под угрозу твою жизнь, Ровена, – глухо произнес он.

– И тогда она наконец станет насыщенной, а я полезной. Полагаешь, ты единственный, кто в молодости делал ошибки? Похоже, я влюбилась в свою мечту – выдуманного зеленоглазого принца, и она вот-вот разрушится. Прошу тебя, Джеймс, скажи, что на этот раз предчувствия меня не обманули, ты действительно тот единственный, мой герой, потому что я все больше уверяюсь, что поступила глупо, позволив себе полюбить тебя. Если это так, я готова страдать всю оставшуюся жизнь. А теперь уходи. Если ты не готов любить меня. На меньшее я не соглашусь.

– Да, – неожиданно быстро ответил Джеймс. – Я признаюсь, что люблю тебя. Господи, помоги мне. Если бы я не нашел в себе силы признаться, наверное, задушил бы тебя.

– Как мило, – произнесла Ровена с ироничной улыбкой.

– Если тебе нужны нежные слова и пылкие признания, ты выбрала не того мужчину.

– И все же ты признался, что любишь меня. Теперь я уверена, что ты именно тот, предназначенный мне судьбой, и я буду говорить тебе об этом до конца жизни.

– Я люблю. И хочу любить.

– Ты вспоминаешь спряжения? – рассмеялась Ровена.

– Я люблю тебя, – повторил Джеймс.

Она посмотрела так, будто это стало откровением, потом заморгала и широко улыбнулась. Теперь лицо красавицы Ровены Финч сияло от счастья.

– Вот удача! – раздался позади голос Бовуда. – Наконец я застал вас одних – хотел поздравить с помолвкой. Прочел объявление в «Морниг пост», – пояснил он.

– Спасибо, – кивнул Джеймс, хотя друг был сейчас совсем некстати.

– В тот день в лесу были вы, – без тени сомнения в голосе произнесла Ровена.

Услышав ее слова, Джеймс остолбенел – прозрение ошеломило его. С его глаз словно спала пелена, история с покушением четко и ясно выстроилась в его голове. А ведь он размышлял об этом, но всякий раз гнал от себя эту мысль.

– В каком лесу? – Бовуд посмотрел на них, будто на парочку сумасшедших.

– В этом. – Ровена махнула рукой, указывая на владения лорда Лафрена.

– Зачем мне скрываться, если я был здесь? – удивился Бовуд и посмотрел так, что Джеймсу стало не по себе.

– Видимо, потому, что стреляли в человека, которого называли другом.

– Идиот, что ты ей наговорил?

– Правду, – резко ответил Джеймс. – Хотя тебе неизвестно, что это такое.

– Как много она знает?

– Она знает все, что нужно, – ответила за Уинтерли Ровена. – Вы использовали Джеймса, сыграли на его чувстве вины и намеренно отдалили от семьи. Сами вы остались дома и получали дивиденды, вас нимало не заботило, что происходит с вашим другом, а он был слишком молод, чтобы в одиночку противостоять вам.

– Ты идиот, Уинтерли, – процедил сквозь зубы Бовуд.

– Но я не убийца, – задумчиво произнес Джеймс, одновременно расставляя мысленно все на свои места, хотя подспудно понимал: все уже давно было очевидно.

– Да, считаешь, что для этого ты слишком благороден и великодушен. Ты испортил все дело ради женщины, которая согласилась бы на все ради сохранения жизни. Теперь ты совершаешь еще один глупый шаг – женишься. Но Хебе, по крайней мере, принадлежала к аристократическому роду, а эта безродная деревенская вдова…

– Откуда тебе известно о Хебе? Я никогда не раскрывал свои контакты в Париже.

– Я не пешка в этой игре, Уинтерли. Мне известно намного больше, об этом ты никогда не осмелился бы рассказать своей невесте.

Бовуд посмотрел на Ровену с таким презрением, что Джеймс пожалел об отсутствии оружия.

– Я знаю все, что мне нужно, – спокойно произнесла Ровена. – Вы ее убили, верно?

– О чем ты? Я никогда не знал ту женщину.

– У Амели ваши глаза, мистер Бовуд, – заявила Ровена.

– Боже правый, а ведь точно! – воскликнул Джеймс. – Видимо, ты испытывал к ней что-то, раз позволил родить ребенка. Как же ты мог убить ее и оставить дочь без матери?

– Я не убивал ее. Это дело рук полиции Бонапарта.