Возраст чувственности

Самой пылкой, по многим причинам, была его связь с Хебе. Она была всего на год старше, но более опытной и такой же страстной, как он сам. Они были вместе, а потом из-за его неосмотрительности на Хебе вышли враги. Их привел он, и все потому, что спешил забыться в ее объятиях хотя бы на одну ночь.

После погони, когда он уходил от преследователей по крышам в Париже, он поклялся никогда не вступать в связь с Хебе и другими женщинами-агентами. Они решили остаться друзьями и какое-то время не виделись. Вскоре Джеймс узнал, что Хебе беременна. Имя отца своего ребенка она не сказала.

Джеймс бросил взгляд на русые кудри трехлетней Амели. Могла ли она быть его дочерью? Есть ли у них общие черты?

– Бонапарт ему больше не доверяет, проблем и так немало, зачем тратить время еще и на меня?

– Письмо было единственным, что ты забрал тогда?

– Полагаешь, я ее подставил? Нет, это была поездка с целью проверить парижскую сеть.

– Больше ты ни во что не ввязывался?

– Мне было важно увезти ребенка. Попади девочка в руки врагов, ее могли бы использовать против меня.

– Выходит, ты искал шпиона, который стал работать на себя?

– Получается так. Но я был предупрежден, что меня могут вычислить прежде, чем удастся это сделать.

– Твои действия были на руку предателю? Возможно, ты знаешь больше, чем думаешь? – предположил Гидеон.

– Знать, что я думаю, – моя работа. Если со мной что-то случится, вы ведь не оставите несчастных сирот? Все бумаги у твоего адвоката, Гидеон. Я должен был кому-то довериться, а он самый хитрый и ловкий из всех, кого я знаю в этой профессии.

– Спасибо, но, извини, я не дам тебе такого обещания. Если ты будешь уверен в будущем детей, сможешь позволить себе проиграть.

– Ты ошибаешься, – перебил Том. – Он ведь влюблен.

– Что ж, это многое меняет, – протянул Гидеон.

Люк только усмехнулся.

– Это не так, – сдавленно произнес Джеймс.

– Не хочешь признавать? – удивился Гидеон.

– Он не может переступить через себя, – добавил Том.

– Сам не понимает, что происходит в его сердце, – вздохнул Люк.

– Оставим эту тему. Сейчас меня больше волнуют они. – Джеймс повернулся к детям.

– Пока им грозит опасность, мы не можем признать, что это не так.

Джеймс задумался.

– Мое настоящее имя никому не известно, – произнес он. – Даже Хебе не догадывалась, кто я на самом деле, а с ней я был близок, как ни с кем. Моя легенда была достаточно хороша, чтобы обманывать многие годы людей Бонапарта и вас. Что же теперь случилось?

– Подумай, кто еще мог знать, что ты не богатый скучающий аристократ?

– Только человек, который вовлек в это дело меня и своего сына. Бовуд заменил отца, когда несколько лет назад того стало подводить здоровье. Тогда произошла утечка, но Гарри нашел этого человека и разобрался, как я понимаю, навсегда.

– У кого хранится информация, предоставляемая агентами?

– Это никому не известно, по крайней мере, мне так сказали.

– Такого не может быть. Они лгут.

– Возможно. Или я не так умен, как считаю.

– Или это не имело значения до настоящего времени.

– Возможно.

Незаметно для мужчин к ним подошли Ровена и Полли.

– Любимая, – приветствовал Том жену и поцеловал в щеку.

Джеймс едва взглянул на Ровену.

– Миссис Уэстхоуп, – кивнул он.

– Мистер Уинтерли.

– Лучше бы я никогда сюда не приезжал, – признался Джеймс, отводя Ровену в сторону. – И дети были бы в безопасности вдали от меня.

– Их жизни всегда что-то угрожало, – осмелилась сказать Ровена. – Но сейчас они с теми, кто их любит, а это самое важное. Ты многие годы делал все, чтобы защитить брата и племянницу, а теперь можешь наконец быть с ними. Позволь же близким позаботиться о тебе, Джеймс.

– Я сам способен о себе позаботиться, к тому же я это не заслужил.

– Оглянись вокруг, Джеймс, – неожиданно сурово сказала Ровена. – Ты можешь, если пожелаешь, обманывать себя, но не их. Или меня, – добавила она.

– Я не могу иначе, Ровена. Я не могу позволить себе роскошь любить. И ты не должна.

– Даже нищий может это позволить, а мистер Уинтерли нет? Мне жаль тебя.

Ровена развернулась и собралась уходить.

– Постой, останься. Ты представляешь, каким оружием ты можешь стать в руках врагов?

– Мы и дальше будем притворяться, что мы просто любовники, не испытывающие чувств друг к другу?

– А ты ждешь от меня большего?

– Нет, мне достаточно того, что есть. И знаешь, волноваться о тебе я тоже не буду.

– Что ж, значит, соглашение достигнуто.

– Но не на равных условиях. Ты прибыл сюда вооруженный безразличием, оно способно погасить пушечный заряд. К тому же у тебя есть поддержка семьи.

– Возможно, ты права.

Джеймс задумчиво потер переносицу. В Ровене намного больше силы и мужества, чем в нем. Сейчас ему становилось жутко при одной мысли о том, что в любую минуту убийца может выпустить пулю, и неизвестно, в кого она попадет.

– Я не буду с тобой, пока не изменится твое отношение к семье и роли жены в жизни. Либо живи настоящим, либо откажись от всего, Джеймс.

– Лафрены и Уинтерли теперь связаны родственными отношениями, а поскольку ты подруга Калли и Гидеона, едва ли сможешь избегать меня.