Возраст смирения

Он говорил уже непозволительно грубо, но Всеволод Леопольдович сделал вид, что не заметил его изменившегося тона. Сохраняя фальшивую улыбку, он поспешно вышел из магазина. Прошел несколько шагов, свернул за угол и только тогда остановился, чувствуя, что у него внезапно ослабели ноги. Он прислонился к стене дома, чтобы не упасть. Импровизация изрядно вымотала его. Последние несколько минут Всеволод Леопольдович блефовал как никогда в жизни. И сейчас чувствовал себя как никогда уставшим.

Но это были сущие пустяки в сравнении с тем, что он чувствовал себя униженным. Его словно преследовал презрительный взгляд молодого человека из винного магазина, которым тот провожал его до дверей. Этот взгляд был хуже пощечины.

Он вспомнил, как еще несколько часов назад сам с презрением смотрел на нищего соседа. А теперь он словно поменялся с ним ролями. Всеволод Леопольдович испытывал невыразимый стыд.

Но вдруг он почувствовал гнев. На кого или на что он злился – этого Всеволод Леопольдович и сам не вполне понимал. Быть может, на жизнь, которая загнала его в угол, словно затравленную крысу. Или на людей, равнодушно наблюдающих за тем, как он идет ко дну и не желающих протянуть ему руку помощи.

Неожиданно Всеволод Леопольдович почувствовал себя очень старым и слабым. Он не находил в себе силы сопротивляться тому незримому, что вынуждало его смириться, покориться неизбежному. Неизбежными были старость, нищета, болезни… смерть.

– Ирина была права, – пробормотал он, – я страус, всю жизнь прятавший голову в нечистоты.

Воображение Всеволода Леопольдовича услужливо нарисовало ему эту картину, и его передернуло от отвращения.

Снова заболело сердце, уже не в первый раз за этот день, но намного сильнее. Но он не обратил на это внимания, занятый своими мыслями. Всеволод Леопольдович размышлял, как ему поступить.

Он мог вернуться домой, тем самым расписавшись перед Ириной в своем бессилии. В том, что жизнь перемолола его в своих жерновах. Что с того? Рано или поздно это случится с каждым. Он признает свое поражение и смирится. Пусть даже намного раньше, чем рассчитывал. Ирина уйдет, и он уже никогда ее не увидит. И постарается забыть о ее существовании.

Но он мог что-либо предпринять и избежать всего этого. Ему необходимы всего несколько тысяч рублей, чтобы почувствовать себя прежним хозяином жизни, пусть даже только на один этот вечер. А это пустяки, если вдуматься. Достать деньги можно разными способами, ему ли, бывшему банкиру, не знать самый легкий из них? Банки отпадают, это слишком долго. Занять деньги в течение получаса, пусть и под грабительские проценты, можно в любой микрофинансовой организации. Сколько их расплодилось в городе! И все они к его услугам.

Всеволод Леопольдович даже рассмеялся, подумав об этом. Это было простое решение проблемы, которая вначале казалась ему неразрешимой. А Ирина никогда не узнает истинную цену той бутылки коньяка, которую она сегодня выпьет. Пусть думает, что он может себе позволить это. Быть может, она даже пожалеет, что ушла от него…

По дороге проехала машина, резко просигналив на перекрестке. От неожиданности Всеволод Леопольдович вздрогнул и обернулся. И увидел, как на другой стороне улицы к нему повернулся какой-то человек точно в таких же пальто и шляпе, как у него.

Это было его отражение в зеркальной витрине магазина напротив.

Всеволод Леопольдович пристально вгляделся в него. И ему не понравилось то, что он увидел. Тот, кто отражался в витрине, выглядел старым и немощным, а, главное, смотрел на него с осуждением. Он словно говорил ему взглядом:

– Ты снова хочешь поступить как страус. Только на этот раз в роли нечистот выступит микрофинансовая организация.

– Но другого выхода нет, – запальчиво возразил Всеволод Леопольдович. – Я должен принести эту жертву на алтарь своей былой любви.

– Слишком высокопарно, – усмехнулось его отражение. – Ты сам-то веришь своим словам?

– Просто ты уже старик, и не можешь понять этого. Твоя кровь охладела, чувства безнадежно угасли.

– Настоящая любовь не требует жертв…

Всеволод Леопольдович ничего не смог ответить на это. Качая головой и печально улыбаясь, видение исчезло.

А он почувствовал страх. И до этого изредка он говорил сам с собой, как многие люди, подолгу живущие в одиночестве. Но еще никогда он не разговаривал со своим отражением в зеркале. Еще немного, подумал Всеволод Леопольдович, и он начнет общаться с призраками, созданными его воображением, а там уже недалеко и до психиатрической клиники.

– Этого мне только и не хватало, – произнес он вслух, чтобы услышать свой голос и понять, не снится ли ему все это. А затем даже ущипнул себя за нос. От боли на глазах выступили слезы. Это убедило его, что он не спит и пока не сошел с ума. Всеволод Леопольдович успокоился.

– И все эти страсти из-за какой-то паршивой бутылки коньяка? – заставил он себя рассмеяться. – Ну, уж нет! Я все-таки куплю ее и докажу…

Он не договорил. Что и кому он собирается доказать, Всеволод Леопольдович и сам не знал. Он решительно шагнул к краю дороги и поднял руку, чтобы остановить такси.