Возраст смирения

А он не возражал, хотя в отличие от нее и не любил древнего персидского поэта, превозносящего пьянство и распутство. Ведь выпив, жена бывала с ним особенно нежна в постели…

При одном воспоминании об этом Всеволод Леопольдович почувствовал, как в нем пробуждается мужское начало. Разумеется, думал он, сейчас рассчитывать ему не на что, все в прошлом, да и Ирина не в том состоянии. И все же… Почему бы не угостить ее коньяком в память о их совместной жизни?

Ведь что бы ни говорила сейчас Ирина, однако хорошего в их браке было больше, чем плохого. Благодаря жене он, экономист по образованию, приобщился к миру живописи и музыки, без которых его существование было бы сейчас, надо это признать, почти невыносимым. Она тогда писала диссертацию, и они провели немало чудесных вечеров, рассуждая, чем картина «Маха одетая» Франсиско Гойи отличается от его же «Махи обнаженной», почему Пушкин оболгал Сальери, а гениальный Вивальди умер в нищете и безвестности. Разве можно такое предать забвению, просто стереть из своей памяти, как неудачную фразу из письма Президенту?

Всеволод Леопольдович спешил. Накинув пальто в прихожей, застегивал его, уже спускаясь по лестнице. Выйдя из дома, он увидел, что погода испортилась. Небо нахмурилось, начал моросить мелкий нудный дождик. Но возвращаться за зонтом он не стал, потому что было ветрено. Налетавший порывами холодный сырой ветер поднимал с земли пожухлые листья и, немилосердно крутя, гнал их вдоль улицы. Всеволод Леопольдович, зябко поеживаясь, поднял воротник пальто.

Винный магазинчик находился неподалеку, и он не успел промокнуть. Внутри было тепло и сухо, пахло можжевельником. Бутылки самых разнообразных форм и размеров выстроились вдоль стен, словно войска на параде. В глазах рябило от цветных наклеек. Всеволод Леопольдович прошелся между рядов, но не увидел того, что хотел. Остановился в замешательстве. Огляделся и увидел, что из другого конца зала к нему уже спешит молодой человек в ярко-красной жилетке, под которую была надета горчичного цвета рубашка. Один его вид вызывал жажду.

– Добрый день! – жизнерадостно произнес молодой человек, приблизившись. – Меня зовут Роман. Я могу вам чем-то помочь?

Всеволод Леопольдович, не сводя глаз с сережки с бриллиантом, свисающей с уха юноши и покачивающейся в такт его словам, сказал, что ему нужен коньяк. И назвал марку. В глазах Романа вспыхнул огонек почтительного уважения.

– Прекрасный выбор, – одобрительно заметил он. – У вас хороший вкус. И вам повезло. У нас осталась всего одна бутылка.

– Удача сегодня мое второе имя, – сказал Всеволод Леопольдович, снисходя до шутки. Он был польщен словами молодого человека, а еще тем, что тот смотрел на него с нескрываемым восторгом.

– Я это сразу понял, как только увидел вас, – кивнул Роман. – Пройдите на кассу, пожалуйста, и ни о чем не беспокойтесь.

Когда Всеволод Леопольдович подошел к кассе, молодой человек уже стоял там, держа в руках бутылку, запечатанную золотой пробкой. Это был тот самый коньяк, который предпочитала Ирина.

– Вы будете расплачиваться наличными или картой? – поинтересовался Роман, сияя ослепительной улыбкой и бриллиантом в сережке.

– Наличными, – ответил обрадованный Всеволод Леопольдович. – Сколько с меня?

Молодой человек назвал цену. Улыбка медленно сошла с лица Всеволода Леопольдовича.

Сначала он подумал, что ослышался и даже переспросил. Но ничего не изменилось. Любимый коньяк Ирины стоил столько, сколько Всеволод Леопольдович тратил в месяц. Он растерянно заглянул в свое портмоне. Однако чуда не случилось. Там лежало только несколько смятых сотенных бумажек.

– Это же надо! – воскликнул Всеволод Леопольдович. – Я совсем забыл, что потратил все деньги, заправляя свой бентли. Представляете, банковскую карточку по рассеянности забыл дома, и пришлось заплатить за бензин наличными. Такая вот незадача!

Сияющая улыбка сошла с тонких губ молодого человека. Казалось, даже сияние бриллианта в сережке померкло.

– Так у вас нет денег, – произнес он, глядя с печальной укоризной на Всеволода Леопольдовича, словно тот обманул его лучшие чувства. – Жаль, очень жаль!

– Но это не беда, – заявил Всеволод Леопольдович. – Сейчас я поеду домой, возьму карту и вернусь. Или лучше наличные?

– Все равно, – бесцветным голосом ответил Роман. В его глазах явственно читалось подозрение. Он уже успел бросить взгляд в окно и не увидел перед входом в магазин никакого автомобиля. – Но я советую вам поспешить. Такой коньяк не залеживается на полке.

– А вы его придержите, – сказал Всеволод Леопольдович. – Уже через полчаса я буду снова у вас.

– Полчаса, – сказал Роман. – Не больше. Время пошло.