Возрождение

Следующую Мадонну с младенцем и ангелами Фра Филиппо пишет для алтаря Барбадори флорентийской церкви Святого Духа (la Pala Barbadori). Сегодня можно увидеть и её, но в Лувре.

Он много трудится, проявляет эксцентричность и непоследовательность, ищет вдохновение в вине, в женщинах и находит его, создавая шедевры новой флорентийской эпохи. Фра Липпи прощают его выходки, ибо тут талант высокий и дар редкостный.

Днём 8 октября 1441 года задокументирована еще одна запись в монастыре дель Кармине, связанная с именем художника и его новым назначением. С 23 февраля следующего года по воле Папы Евгения IV Фра Филиппо занимает пост настоятеля церкви Санто Кирико (la chiesa di S. Quirico a Legnaia), вблизи Флоренции. Там он вновь встречается со своим братом Джованни.

Восемь лет спустя Фра Липпи решит не выплачивать вознаграждение в 40 флоринов одному из художников-ассистентов. Сфабриковав фальшивую расписку и подделав подпись помощника, он попытается выкрутиться из щекотливой ситуации, но его таки обвинят в подлоге и упрячут в тюрьму.

Под пытками он сознается в неблаговидном поступке и раскается в содеянном. В это же время по инициативе двух неудовлетворенных заказчиков пройдут и другие судебные заседания. Их решения также окажутся не в пользу Липпи. Дела растянутся на несколько лет и, в конце концов, Фра Филиппо лишится-таки занимаемой должности в церкви Санто Кирико, но не потеряет ни заказов, ни вдохновения.

Столь непростой была дорога художника к судьбоносной встрече с послушницей Лукрецией Бути. В начале 1456 года Фра Липпи получит место капеллана монастыря Святой Маргариты в Прато. Ему уже пятьдесят, а ей – только двадцать…

Моё тело ныло, противясь неудобному положению. Я, чувствуя его усталость, решительно отодвинула от себя листы и карандаш. Встала, подошла к окну. Средневековая улица показалась мне необычайно узкой. Живо представила спешащего по ней Филиппо, а за его плечом то ли от быстрой ходьбы, то ли от стыда раскрасневшуюся Лукрецию. Не прошло и минуты, как рядом со мной оказалась Мария.

– Ваш предок, простите меня, был авантюристом от Бога, – я не могла уже думать ни о чем другом, кроме как о Филиппо и его семье. – Жизнь многому его научила, он прошёл тюрьму и пытки, но так и не захотел жить с оглядкой на установленные обществом нормы. Согласитесь, в пятьдесят лет Фра Филиппо всё еще беспечен, как мальчишка! Его могли сурово наказать за Лукрецию, гораздо сильнее, чем за мошенничество, но великодушно простили. Неужели столь велика над людьми власть любви?

– И мне он нравится, – рассмеялась Мария. – В нашем роду мужчины сильные, неординарные из поколения в поколение. Безупречными их точно не назовешь, но они на общем фоне, как звёзды. А Филиппо… ну как можно было наказать его? Упрятать в тюрьму? Лишить заказов? Живопись в то время уже преобладала над другими искусствами, а уровень творений Липпи был столь высок, что все безоговорочно признавали его дар редкостный и ожидали от него новых и новых шедевров. Если он имел вдохновение от Лукреции, ну ладно, и пусть вдохновляется, лишь бы работалось ему много и несравненно по дару своему редкостному во славу Божью и на радость людям. Фра Липпи о том знал.

Наша увлеченность прошлым заинтересовала Лукрецию. Она, оставив мужа, направилась к нам.

– А где монастырь Святой Маргариты? – Не удержалась я от вопроса.

Лукреция ответила без тени смущения на лице.

– Близко! В шаге от дома! На этой же улице, почти напротив. И улица, и монастырь названы в честь Святой Маргариты.

– Вы хотите сказать, уважаемая Лукреция, что, убежав из монастыря, жили в двадцати метрах от него? Как бы не потерять дар речи от столь пикантной детали!

Однако её не смутили ни мои слова, ни ирония тона, ни смех Марии.

– Вообще-то, я бежала из монастыря дважды!

– Но как, скажите, такое возможно? Неужели первая попытка провалилась?

– Обе попытки оказались успешны. Так вышло. Бывает, сделаешь ошибку, потом ищешь выход как бы поправить – это про меня. Вы не осуждаете?

– Лукреция, как можно осуждать? И за что? Ваш путь вдохновляет нас.

– Если хотите, я могла бы показать вам монастырь. Сейчас меня уже не могут закрыть в его стенах.

– С удовольствием, – одновременно ответили Мария и я.

Хозяйка дома направилась к лестнице. Мы последовали за ней и вскоре оказались на улице. Нам предстояло пройти метров двадцать пять по диагонали. Мария Липпи использовала это мизерное время, чтобы поделиться со мной сведениями о дальнейшем пути её знаменитого предка. Она поступила мудро, ведь рядом с нами находилась Лукреция, и если бы закралась в рассказ хоть какая-то ошибка, то самое время было её исправить без поиска архивных документов.