Возрождение полевых цветов

– Да. – Тайер берет Сэду за руку.

– Но мы пришли без цветов. – Она хмурится, расстроенная этим фактом. – Подождите.

Она вырывает у Тайера руку, бежит на поле и собирает букет полевых цветов. Они сухие и хрупкие и уже тронуты первыми морозцами, но она улыбается им так, словно они самое прекрасное, что она когда-либо видела.

Она бегом возвращается к нам и берет каждого из нас за руку, умудряясь каким-то образом удержать и букет. Тайер смотрит на нее, потом на меня, и я чувствую, что он думает о том же, о чем и я. Что несмотря на выпавшие на нашу долю трагедии наша жизнь прекрасна и полна любви. И даже если кто-то решит, что мы крайне невезучие, я с этим поспорю. Мы вышли на другой уровень, счастливые и цельные, хотя у нас был и печальный опыт. Жизнь испытывала нас самым жестоким образом, но мы оба до сих пор здесь. Мы улыбаемся. Мы процветаем. Это и есть истинная проверка – умение человека замечать красоту в простых вещах.

В полевых цветах, которые распускаются и цветут. В пчелах, которые опыляют растения. В шуме ветра, в шелесте листьев. Вот что важно. И важны мы.

Могила моей мамы не рядом с Форрестом, но все-таки неподалеку, и когда мы приближаемся, я замечаю что-то новое.

– Что это?

– Это скамейка, мам, – говорит Сэда, в недоумении от того, что я не знаю, как называется этот предмет.

Она отпускает наши руки и бежит к могиле брата.

– Руководство кладбища установило скамейку? – спрашиваю я, заглядывая в его карие глаза.

Он качает головой и глубже натягивает на уши шапку.

– Нет.

– Тогда что? Как? Я не понимаю.

Мы подходим ближе, и я разглядываю детали. На скамье вырезано имя моей мамы. И имя Форреста. Я зажимаю рот рукой, слезы застилают глаза. Как он мог заставить меня плакать?

– Это сделал я, – мягко произносит Тайер. – Мы здесь часто бываем, и я поговорил со смотрителем. Я купил пустующий участок между их могилами, так что теперь мы можем сидеть здесь, рядом с ними обоими.

– Ты купил целый участок лишь для того, чтобы поставить на нем скамейку? – ошалело спрашиваю я, удивленно округлив глаза.

– Да.

Одно слово. Такое простое. Но оно многое говорит о том, что за человек мой Тайер. Он соорудил в своем подвале целый спортзал, а теперь купил целый участок только для того, чтобы поставить скамейку, на которой мы могли бы сидеть всей семьей.

– Ты… ты удивительный. – Я обхватываю его за шею. Он подхватывает меня и зарывается лицом в ложбинку на моей шее.

– На самом деле нет.

– Еще как да! – Я сжимаю ладонями его лицо. – Ты совершаешь эти поступки по доброте душевной. Потому что ты этого хочешь. И пусть ты не ждешь похвалы, но ты ее заслуживаешь.

Этот человек заслуживает всего, и я надеюсь, что я смогу ему это дать. Мы садимся на скамью. Я закрываю глаза и опускаю голову на его плечо. Я чувствую умиротворение. Несмотря на хаос и суматоху нашей жизни, на взлеты и падения и все, что выпадало на нашем пути вплоть до этого момента, я чувствую странную благодарность. Благодарность за то, что мы здесь, что мы вместе и что неудачи нас не сломили.

Взявшись за руки, мы сидим на закате, наблюдая, как Сэда разговаривает с бабушкой и братом, как дарит им цветы.

Я вспоминаю слова Тайера о том, как однажды мы будем сидеть на качелях на крыльце и смотреть, как бегают по двору наши внуки. И улыбаюсь.

Глава пятьдесят первая

Салем

Странное дело – принимать родных Тайера на День благодарения. Лейта я знаю, пусть не очень хорошо, но достаточно, а вот их родителей я не знаю совсем. Мы еженедельно общаемся с ними по FaceTime с тех пор, как Тайер сообщил им о наших отношениях, о нашем прошлом и о Сэде, но повод для знакомства довольно неловкий, и я боюсь, что не понравлюсь им. Шесть лет я скрывала от них внучку и пойму, если они отнесутся ко мне враждебно. Но когда подъезжает автомобиль с Лейтом за рулем (он вез их от самого их дома во Флориде), мама Тайера поспешно выходит из машины и обнимает меня. От нее пахнет фрезией, и ее объятия очень уютные и домашние.

– Элейн, – говорю я и крепко обнимаю ее в ответ, – как же я рада тебя видеть!

Она слегка отстраняется и смотрит на меня.

– Я тоже рада тебя видеть, дорогая. Мой Тайер изменился, он снова счастлив. Ты научила его улыбаться, его настоящей улыбкой. Мне тебя никогда не отблагодарить.

Ее слова трогают мое сердце. Тайер встречает мой взгляд и застенчиво улыбается. Он догадывался о моих чувствах и переживал по поводу этой встречи. Знакомство с родителями – это всегда волнительно.

Сэда находится в соседнем доме у Калеба. Мы втроем решили, что будет лучше, если она познакомится с бабушкой, дедушкой и дядей завтра. Сэда умная, добрая и чуткая, но еще слишком маленькая, поэтому мы объяснили ей, кто к ней приедет и кем они ей приходятся, но представим их ей завтра.

Воспитывать ребенка втроем оказалось на удивление легко, и то, что Калеб стал соседом Сэды по выходным, и правда оказалось для нее приятно и полезно.