Возрождение полевых цветов

Я думала, что все это будет выглядеть странно, но это не так. И хотя отношения Калеба с той женщиной, о которой он нам говорил, не сложились, он снова с кем-то встречается и выглядит счастливым. А это все, чего я ему желаю.

– Заходите в дом, – приглашаю я Элейн. – Уверена, вам хочется отдохнуть, а ужин почти готов.

– Было бы неплохо. Лейт водит как маньяк. Он только что укоротил мою жизнь лет на пять.

– Мама! – услышав ее, кричит Лейт. – Не говори так. Я ничего такого не делал.

Она поджимает губы и качает головой:

– Делал. Слишком много времени проводил с этим своим мотоциклом и разучился водить нормальную машину.

– Нормальную машину? – возражает он, поднимаясь на крыльцо. – Это минивэн! Скажи на милость, зачем вам с папой нужен минивэн?

– Ну, сынок, – их отец присоединяется к нам на крыльце, – сзади больше места. Если ты улавливаешь, о чем я.

Тайер за его спиной качает головой, пытаясь не рассмеяться. Глаза Лейта расширяются от ужаса, и он громко ахает.

– Блин, пап, не говори такое в моем присутствии. Я сейчас блевану.

Не обращая на Лейта внимания, их отец, Дуглас, подходит ко мне и раскрывает объятия:

– Привет, Салем. Очень рад тебя видеть.

– Я тоже рада тебя видеть.

Мы провожаем всех в дом, и они устраиваются в гостевых спальнях. Пока они отдыхают, мы с Тайером заканчиваем приготовление ужина. Мы остановили свой выбор на лазанье, так как это просто и заранее поставили ее в духовку. Тайер включает свет и проверяет, как идет процесс приготовления.

– Она будет готова примерно через полчаса.

– Отлично. – Я наношу последние штрихи на домашний чесночный хлеб, который мы поставим в духовку как раз перед тем, как приготовится лазанья.

Тайер включает музыкальный динамик, и звучит песня Тейлора Свифта из моего плейлиста.

– Что ты делаешь? – скрывая улыбку, спрашиваю я, пока он подходит ко мне.

– Хочу потанцевать со своей женой. Разве это запрещено?

Я не отвечаю ему, во всяком случае, не словами. Я позволяю ему меня обнять, и он медленно кружит меня по кухне. В детстве я задавалась вопросом, существует ли настоящая любовь между мужчиной и женщиной. Мои родители были плохим примером. Отец желал власти и контроля. Он не любил мою маму и не заботился о ней. Она, как, собственно, и мы с сестрой нужны ему были для создания образа семейного человека, который он стремился создать в обществе. Все это было ложью. За закрытыми дверями он был чудовищем. Я не перестаю радоваться, что его больше нет. Я не пролила по нему ни одной слезинки, зато я пролила слезы по той девочке, которой я была и которая остро нуждалась в таком папе, который бы любил и заботился. Который бы ее защищал и своим примером показывал ей, как мужчина должен относиться к женщине. Иногда я даже не чувствую, что эта девочка – я. Чтобы пережить то, что выпало на мою долю, мне пришлось мысленно отделить себя от своего прошлого. Я не знаю, так ли это у всех, но таким оказался мой механизм преодоления.

То, что я, будучи подростком, встретила Калеба, было настоящим подарком судьбы, даже благословением. Добрый и заботливый, он стал моим лучшим другом. Он относился ко мне так, как должен относиться к девушке каждый парень. А потом я познакомилась с Тайером.

Жизнь подарила мне двух мужчин, которые доказали мне, что они не все такие, как мой отец. Я знаю, что судьба у всех складывается по-разному и у многих она не такая, как у меня.

Тайер продолжает раскачивать меня под песню, а я прижимаюсь к его груди и слушаю, как бьется его сердце. Я люблю этого мужчину. И каждый день благодарю Вселенную за то, что она послала его мне.

Он поворачивает нас в танце, и я вижу, что его родители стоят на пороге кухни и смотрят на нас. На их лицах задумчивость и печаль. Даже не представляю, как они беспокоились за сына после его развода и после смерти Форреста.

Порой, когда ты в самом центре трагедии, когда твое сердце разбито, невозможно увидеть другую сторону. Ты будто тонешь под тяжестью эмоций, воспоминаний, мыслей, но если ты продолжишь идти, плыть, то в конце концов доплывешь до берега. Ты устанешь, но окрепнешь и увидишь себя в новом свете. Люди склонны в себе сомневаться, думать, что мы слабее, чем мы есть, но у каждого из нас больше сил, чем мы полагаем.

Я упираюсь подбородком в грудь Тайера и смотрю на него с любовью, на которую, как мне казалось раньше, я никогда не буду способна. Я закрываю глаза и снова прижимаюсь к его сердцу.

Я справилась.

* * *

– Мой сын… – шепотом начинает Элейн, чтобы Тайер не услышал, – с тобой он другой. Любо-дорого смотреть.

– Правда? – улыбаюсь я, вынимая из духовки макаронную запеканку.

Она кивает и улыбается ему. Тайер стоит рядом с Калебом, своим братом, папой и Сэдой. Его руки на плечах дочки, а она с обожанием смотрит на него вверх. Каждый раз, когда я ловлю такой взгляд Сэды, у меня становится тепло на сердце. Их связь возникла естественным образом, и я знаю, что Сэда любит его так же, как Калеба и меня.