Возрождение церковной жизни в Сибири. По страницам дневников архимандрита Серафима (Александра Егоровича Брыксина), в схиме Иринея

Под видом земли разумеем видимый мир, окружающий нас, а под небом — невидимый мир, то есть ангелов и архангелов. Человек — существо телесно-духовное. Телом живёт для мира, духом — для неба.

Радостно жить, когда знаешь, что есть жизнь вечная и блаженная. И печально, когда говорят — смерть, и всё на этом кончено.

Смерть и гроб, сколько горя и слёз вы приносите!

Смерть и гроб. Сколько радостей от вac христианину, когда он знает, что по гласу архангеловой трубы он возстанет из мёртвых. Возстанет так же, как возстал Христос из мёртвых.

Так же, как и Матерь Божия со Своим Пречистым телом вознеслась на небо. О, великое чудо!

Гроб лестницею служит для восхождения нас от земли на небо. Пресвятая Богородица, помогай нам!

29 августа — Нерукотворенный Образ Спаса.

Богашево. Утро. Молитвенное правило. Обед и прогулка. День, хотя и пасмурный, но тёплый. Хорошо в лесу. Кедры-великаны стоят задумчиво и время от времени покачивают своими зёлеными шапками, унизанными смолистыми шишками. Пробежит ветерок, заигрывая с вековыми исполинами, и умчится вдаль. А ему вдогонку обидчиво прошумит кедрач, словно сердится, как морская волна.

В жизни людей так же бывает. Одни задумчиво проводят свою жизнь, другие — злобно смеются над судьбою бедного человека, а третьи — с худою натурой — во зле живут и в этом находят удовлетворение.

Правду говорят:

— Мир во зле лежит.

Прошёл ещё один год. Целый 1972 год прошёл. А я почти ничего не писал, хотя много надо написать, — побуждает себя к продолжению эпистолярного творчества игумен о. Серафим, хотя дни, по его мнению, проходят однообразно и без изменений.

Думал, что и этот год так пройдет, пролетит, промчит меня на своих белоснежных крыльях без забот и горя, но — увы.

Этот год, год горечей и печалей. Если бы я мог приподнять завесу, тайную пелену своей немощной рукой и увидеть, что готовит мне год грядущий. Нет, мне не дано увидеть, разгадать тайну. На то она и тайна, и не просто тайна, а Божия тайна.

После перерыва в дневниках на целый год. Меня ждало горе, оно притаилось и, как хищный зверь, бросилось на меня из засады и заставило стонать и горькие слёзы проливать. Умер 6 февраля 1974 года старший брат Анатолий. Видел «вещий сон» перед этим. Вдруг выпал передний зуб, самый здоровый. Беру его пальцами, боли никакой не чувствую, а крови полон рот.

На следующую ночь телеграмма: «Умер папка, приезжайте. Люба».

Боже мой, Ты Один только знал, что было на душе. Приехал на похороны, слёзы и рыдания, рыдания и слёзы. Приехали братья.

Окружили родной гроб и стоим в полном безмолвии, с душившими горло спазмами. Такое горе заставляет безмолвствовать, только подавляя слёзы, говорить в душе:

— Господи, испытание велико, дай терпение!

Похороны. Шествие движется на кладбище. Там опускаю горсть земли и произношу:

— Господня земля…

Во время служения в Петропавловском соборе опять был назначен духовником Томского благочиния. 1 апреля 1974 года был освобожден от исполнения обязанностей в связи с переездом в Кузбасс43.

Вышел новый очередной указ митрополита Новосибирского и Барнаульского Гедеона:

«Для пользы дела Вы с 5‑го июня 1974 освобождаетесь от должности штатного священника Петро-Павловского собора города Томска и назначаетесь настоятелем Петро-Павловской церкви города Анжеро-Судженска Кемеровской области»44.

Никольский собор; Кемерово. 1980‑е гг.

Слева направо. Верхний ряд: 1) иерей Николай Яськов; 4) игумен Александр (Чернавцев) г. Осинники; 5) протоиерей Александр Пивоваров; 6) игумен Серафим (Брыксин); 7) протоиерей Николай Чугайнов (1939–1994), секретарь Новосибирской епархии; 8) протоиерей Василий Кузнецов (1934–2022).

Средний ряд: 1) протоиерей Никифор; 3) протоиерей Алексей Халимонов, служил в Тайге и шил облачения; 4) протоиерей Алексей Осипов; 5) протоиерей Алексей Курлюта; 6) протоиерей Николай; 7) протоиерей Михаил Михайловский (духовник); 8) протоиерей Владимир Юнацкевич (Кемеровский благочинный); 10) иерей Феодосий.