Возвращение

На обеих частях разделенной республиканской территории и солдаты, и гражданское население испытывали острую нехватку буквально всего: не только продовольствия и медикаментов, но и боевого духа. Среди населения в разъединенных частях автономии росли паника и боязнь попасть в изоляцию; сообщение между ними осуществлялось с большим трудом. В городах еще оставались люди, которые с самого начала войны тайно поддерживали националистов, и существование сетей таких доносчиков усугубляло зловещее предчувствие беды.

Антонио с Франсиско были на пороге очередного сражения. Целью этого едва ли не акта отчаяния со стороны республиканцев было воссоединение своих территорий.

– Как ты оцениваешь наши шансы? – спросил Франсиско, зашнуровывая ботинки, перед тем как им отправиться на этот новый фронт на реке Эбро.

– К чему гадать? – отозвался Антонио. – У нас и ружей меньше, и самолетов, так что я предпочитаю об этом не думать.

Хотя настроен он был пессимистично, – если не вооружением, то живой силой они националистов превосходили. Республиканцы развернули огромную, восьмидесятитысячную, армию. Под ружье призвали как мальчишек шестнадцати лет от роду, так и немолодых уже мужчин. В ночь на 25 июля тысячи солдат-республиканцев переправились через реку Эбро с севера и атаковали позиции националистов.

Неожиданность нападения поначалу предоставила им преимущество, но Франко, не теряя головы, приказал направить к Эбро подкрепление. Он увидел в этой схватке возможность окончательно разгромить республиканцев.

Одним из первых его решений было открытие плотин в верховьях реки в Пиренеях. Уровень воды поднялся настолько, что смыло переправы, по которым республиканцы получали снабжение. Далее Франко распорядился постоянно бомбить эти переправы, уничтожая их с той же регулярностью, с которой их восстанавливали. Помимо того что они перебросили в район боевых действий многотысячные людские резервы, националисты направили сюда еще и огромное количество авиации, и в течение первых нескольких дней полное отсутствие защиты республиканцев с воздуха позволило немецким и итальянским самолетам беспрепятственно наносить удары по силам противника.

В первый месяц этой операции стояла неимоверная жара, напоминая творившийся при Брунете ад. Здесь тоже было негде укрыться, но само сражение вышло даже более ожесточенным. Республиканцы, все больше страдающие от жажды и голода, подвергались беспрестанным бомбардировкам и с земли, и с воздуха. Немецкая техника, особенно самолеты, имелась у националистов в неограниченном количестве, и Франко был готов пожертвовать сотнями тысяч вставших под ружье солдат, лишь бы только стереть республиканцев с лица земли.

В один жаркий день Франсиско, пытаясь укрыться в низине от фашистов, занявших горный кряж над ними, сделал несколько удачных выстрелов по противнику, представлявшему, как выяснилось, легкую мишень.

– Этих маловато будет, надо бы еще, – прокричал Антонио.

После того как ты проживаешь недели, зная, что в любой момент можешь схлопотать пулю, а этого так и не случается, страх понемногу ослабевает. За эти месяцы на Эбро Франсиско укрепился в вере в собственное бессмертие. Антонио считал это проявлением своенравного характера его друга: чем безрадостнее становились ситуация и ее вероятный исход, тем большим оптимизмом лучился Франсиско.

– Мы уже столько всего прошли, – с воодушевлением заявил он. – Теперь нас вряд ли что-нибудь достанет. – Справившись с почти смертельной болезнью, он точно больше ничему не позволит отправить его на тот свет.

Вырыть в твердой земле окопы не представлялось возможным, и их подразделение соорудило маленькую импровизированную крепость из булыжников и валунов. Бойцам выпал редкий час передышки между артобстрелами, и они наслаждались ею в тени стены, которую сами и сложили. Устроившись в относительном удобстве все впятером, друзья сидели и курили.

– Ты на это вот как посмотри, Антонио. Франко вынужден просить помощи у немцев и итальянцев, – язвительно заметил Франсиско. – А мы своими силами сражаемся. Ну, может, русские совсем немного помогают…

– Но ты погляди, что у нас с численностью творится, Франсиско… Нас же последовательно уничтожают. Точно мух прихлопывают.

– Откуда такая уверенность?

– Может, тебе стоит просто поверить в то, что тебе говорят, – устало проговорил Антонио.

В тот день атака началась внезапно, и друзья оказались разделенными. Артиллерия била по ним с холма, и где-то с час их осыпало нескончаемым градом снарядов. Укрыться было негде, а визг пуль заглушал любые приказы. В редкие секунды тишины слышались предсмертные стоны.