Возвращение Амура

– Ключевская сопка – вон она, в центре, самая высокая – извергается почти регулярно каждые пять лет, – сказал Невельской. – А вообще – на Камчатке двадцать девять действующих вулканов. Нигде в мире нет такого количества на такой небольшой площади. – И предвосхитил следующий вопрос: – Это я прочитал в «Описании земли Камчатки» Степана Крашенинникова. Знаете такого ученого, друга Ломоносова? Между прочим, солдатский сын.

– Еще бы! Второй, после Михайлы Васильевича, русский академик. В Морском корпусе по географии проходили. – Петр Васильевич по-прежнему не отводил глаз от вулканов. Полоска берега становилась все шире и толще, а они висели, не меняясь, – сказывалось большое расстояние. – Я бы это трехглавие на герб Камчатки поместил – такого великолепия нет, наверное, нигде.

– Наверное, – согласился командир. – По крайней мере, я другого не знаю. А герба Камчатки, кажется, еще нет, так что обращайтесь в Комиссию по геральдике, может, учтут ваше пожелание.

Казакевич покосился на капитан-лейтенанта – шутит или говорит серьезно? Невельской не улыбался, он уже думал о другом – ждет ли в Петропавловске разрешение на обследование Амура.

2

Геннадий Иванович не знал и не мог знать, что посыльный Муравьева штабс-капитан Корсаков застрял в Охотске. Прибыв туда в первых числах мая, он нашел у причала бот «Кадьяк», принадлежащий Русско-Американской компании, но, попытавшись отправиться на нем в Петропавловск, был вынужден скоро вернуться из-за плотных льдов. Столь же безуспешными были и вторая, и третья попытки, хотя каждый следующий раз удавалось пройти чуть далее предыдущего, но угроза быть раздавленными льдинами была явно нешуточной. И, хотя штабс-капитан, как говорится, рвал и метал, требуя идти вперед, несмотря ни на что, капитан бота поворачивал назад, говоря, что от их общей гибели никакой пользы не будет, кроме вреда.

– Он еще шутит! – бушевал посланник генерал-губернатора. – У меня государственное дело, за него можно и на риск пойти, а он тут шутит!

– Да уж какие шутки, ваше благородие, – урезонивал его капитан, пожилой, вечно дымивший трубкой моряк, нередко стоявший сам за штурвалом: в команде бота было всего семь человек, и при частом перекладывании галсов, что неизбежно во время лавирования во льдах, матросы во главе с боцманом были заняты парусами. – Какие шутки, если любая льдина может пропороть борт и мы ни за хрен собачий пойдем ко дну?

Корсаков смолкал, понимая, что капитан кругом прав, а он, наоборот, выглядит глупо, бравируя жизнью, причем не только своей, но еще семи человек. Но через некоторое время им вновь овладевало невыносимое для офицера ощущение невыполненного долга, и он заводил ту же песню.

Однако время шло, наступила вторая половина мая, а льды по-прежнему закрывали прямой путь к Камчатке. Можно было, конечно, пойти вокруг, придерживаясь края ледяных полей, и капитан предлагал такое решение, но ни он, ни кто другой не мог сказать, сколько это займет времени, и Корсаков вполне резонно предположил, что может разминуться с «Байкалом». И тогда он взял на себя смелость пойти на юг, к северо-западному берегу Сахалина, и курсировать в ожидании Невельского, который наверняка пойдет туда, получив в Петропавловске письмо Муравьева с инструкциями. Уж там-то, в значительно меньшем пространстве Сахалинского залива, у них куда больше шансов встретиться.

3

Губернаторский поезд отправился на пристань Качуг, что на Лене, точно в намеченный день – 15 мая. По странному совпадению, о котором, впрочем, никто не догадывался, в то же самое время, когда транспорт «Байкал» вошел в Авачинскую бухту, – после обеда. Сразу после завтрака не получилось, сначала были какие-то мелкие дела, вовремя не переданные остающемуся за председателя Совета Главного Управления Владимиру Николаевичу Зарину, а потом неожиданно пришел Андре Легран, который отсутствовал в Иркутске несколько месяцев. Екатерина Николаевна встретила его спокойно, а Николай Николаевич искренне обрадовался:

– Куда же вы пропали, мой друг? Мы о вас частенько вспоминали. Правда, Катюша?

Екатерина Николаевна кивнула, подтверждая.

– Вот как?! – Легран бросил на нее быстрый взгляд, она улыбнулась. Ему показалось – натянуто, но генерал ничего не заметил. – Очень приятно. А я был в Нерчинске, Верхнеудинске, Кяхте – все по делам торгового дома «Парижский парфюмер». Знакомился с купцами, договаривался о поставках – время летело невероятно быстро. В одной лишь маленькой Кяхте – пятьдесят восемь торговых домов! Поразительно! И каждому надо уделить внимание…

Легран говорил и говорил и вдруг заметил, что хозяева смотрят на него как-то странно – нетерпеливо-выжидательно.

– Простите, – запнулся он, – вы куда-то спешите?

– Да, мы сейчас уезжаем, – сказал генерал. – Нас уже ждут.

– А куда, если не секрет?

– Никакого секрета, – улыбнулся Муравьев. – Мы отправляемся в Камчатку.

– Куда?! – поразился Андре. – В Камчатку?! Это же не меньше семи тысяч километров!

– Да, говорят, больше шести тысяч верст, – подтвердил Муравьев.

– А каким путем? Там же вроде бы и дорог нет?