Возвращение Бессмертного

Под руководством Ферзя Игната, Евсея и Радько занесли в палату на втором этаже казарм. Остей и Иван поднялись сами. Коломна велел Илюше загнать царевну и Кошкину обратно во дворец и тоже зашёл к раненым. Если Марья задержится, он должен проконтролировать ситуацию.

К счастью или к несчастью, Марья не задержалась. Она появилась буквально через минуту после Коломны, полностью владея собой и с привычной невозмутимостью.

К её приходу раненых уже раздели, обтёрли влажными полотенцами, смоченными в винном уксусе, и уложили на чистые кровати. От загноившихся ран уже шёл нехороший запах, и когда сняли повязки с Евсея, Радько и Игната, даже у Коломны скрутило живот, и он полностью одобрил решение царевича не пускать сюда девушек.

Вместо глаз у Евсея были пустые, с запёкшейся кровью чёрные глазницы. Игнат остался без левого глаза, по счастью сохранив правый. У Радько оба глаза были повреждены, кровоточили и сильно косили, но были ещё на месте и, кажется, даже видели. Сверх того, у всех троих были разбиты колени, разодраны руки, шеи и плечи. Вороны Чёрной Балки знатно постарались, угрюмо думал дьяк, осматривая перебитый отряд царевича. И это ещё лучшие бойцы!

Остею досталось меньше. Он сохранил оба глаза в целости, хотя вороны чуть не пробили ему голову. Ферзь велел обрить его, чтобы Марья могла добраться до черепа, и Остей лежал, закусив зубами ремень, пока его осторожно мыли и брили. Он не издал ни звука, хотя в распахнутых глазах, помутневших от боли, то и дело появлялись непрошеные слёзы. Дуняша вытирала их платочком, стараясь не заплакать самой.

Меньше всех, не считая Прохора, пострадал Иван. За исключением небольших ран на голове, у него были только разбиты колени. И то больше истерзаны, чем разбиты. Вороны не пробили коленные чашечки, но знатно, до мелких трещин, их обстучали. Кожа вокруг колен превратилась в кровавые лохмотья, и её пришлось сдирать вместе с бинтами. Никто не решался до прихода царицы, и Иван сам дёрнул, прорычав и ругнувшись.

И как раз вошла Марья. Отогнав одним взглядом девушек, кинувшихся обтирать колени царевичу, она опустилась перед ним, осторожно и крепко взяв за голень и приподняв ногу. Внимательно осмотрев колено, Марья медленно провела над ним ладонью с перстнем и, согнув, опустила ногу на пол.

Колено было цело. Иван согнул и разогнул ногу, потёр колено по свежей коже и приподнял вторую, отдавая в руки мачехи. Через несколько секунд он был цел.

Ферзь протянул царевичу штаны. Иван оделся и встал за спиной у Марьи, которая уже колдовала над пробитым черепом Остея. Это заняло у неё чуть больше времени, но через пару минут и голова Остея была цела. Марья провела рукой по его глазам, и Остей заснул, заботливо прикрытый Дуняшей одеялом.

Царица перешла к Радько. Закусив губу, она взяла его за виски обеими руками и несколько минут мягко массировала большими пальцами его глаза и веки. Радько постанывал, судорожно хватаясь руками за края кровати, но тише и тише, пока наконец не умолк. Марья осторожно опустила его голову на подушку и так же, как Остею, провела ладонью по восстановленным глазам.

Радько заснул. Марья пересела на кровать к Игнату. Несколько секунд напряжённо смотрела на пустую левую глазницу. Коломна знал, что тут она бессильна и просто тянет время, собираясь с духом.

– Глаза я не смогу вам вернуть, ребята! – тихо проговорила Марья. – Простите.

Она прикрыла Игнату оставшийся глаз, усыпила и встала перед Евсеем.

– Глаза! – шептал Евсей, перекатывая голову по подушке. – Глаза! Как же я без глаз-то, матушка?!

– Прости, Евсей! – Марья наклонилась над ним, вытерла платком пот у него на лбу. – Я могу починить глаза, но не вернуть их. Никто не может. Нет такого волшебства.

Коломна знал, что есть. И Марья знала. Но такие операции были под силу только одному человеку, и он сейчас был в другом мире.

Марья дала Евсею заснуть и сухо велела Коломне позаботиться о содержании. Дьяк кивнул – этого можно было и не говорить.

– Иван, ты как? – царица повернулась к пасынку. – Сейчас хочешь или отдохнёшь?

– Сейчас, – хмуро ответил Иван, оглядывая заснувших бойцов. Половину он потерял в этом деле, половину своих лучших людей! И возвращение остальных под вопросом.

– Тогда идём, – сухо сказала царица.

Пока поднимались переходами из казарм в кабинет царицы, Коломна поинтересовался: сейчас ли вызвать Кошкину или сначала выслушать доклад?

– Сейчас! – резко ответил Иван. Марья покосилась на него, но ничего не сказала.

Коломна на ходу пнул Колобка, и тот умчался за Маргаритой. Но привёл её не одну. Держась с ней за руку, в кабинет зашла Лика.

– А ты зачем тут? – недовольно спросила Марья. Она сидела, положив руки на стол и сцепив пальцы. Коломна стоял за плечом, Иван сидел боком, вытянув ноги и положив локоть на стол. Баюн устроился на углу стола.

– Я с ней! – решительно заявила Лика. Девушки уселись на кушетку. Маргарита встревоженно бегала взглядом. Лика продолжала держать её за руку.

Царевич настороженно взглянул на них и повернулся к Марье.