Возвращение Бессмертного

Через несколько минут ворвалась Лика. Она раскраснелась и запыхалась, и была так взволнована, что Маргарита опять поразилась про себя. Где та меланхоличная царевна, безразличная ко всему вокруг? Где её скука, лень, с чего она вообще так завелась? Неужели из-за неё?

Маргарита почувствовала, как на глазах наворачиваются слёзы.

– Не бойся! – решительно заявила Лика, порывисто обняв её. – Я поговорю сейчас с Иваном, он всё отменит. Так нельзя, ты же ничего не сделала. Правда ведь?

Маргарита кивнула, не в силах говорить. Она не могла сказать сейчас, как благодарна Лике, но понимала, что Иван ничего не отменит. Даже если бы и захотел, а он явно не хочет.

– Иван послушает меня, – убеждала Лика. – Он поговорит с Марьей, он заставит её всё отменить.

Не заставит, понимала Маргарита, но не хотела разубеждать сейчас Лику. Пусть попробует. А вдруг? А вдруг у неё получится? Маргарита не хотела признаться самой себе, что цепляется за эту ниточку, потому что отчаянно трусит. Что намеревается с ней делать царица, она не знала, и воображение рисовало самые страшные пытки.

– Ничего не будет! – твердила Лика. – Я не пущу тебя. Если она тебя заберёт, то только вместе со мной!

– Лика, а куда… – Маргарита поперхнулась, неожиданно обнаружив, как сел голос. – А куда она хочет меня забрать? Про что она говорила вообще?

Лика сердито топнула каблучком.

– Ты слышишь вообще, что я говорю? Никуда она тебя не заберёт! Оставайся тут, я сейчас приду. Только поговорю с Иваном.

Маргарита послушно кивнула. Лика опять порывисто обняла её и метнулась к двери. В проёме Маргарита заметила молчаливо стоявшего Сашу Ферзя.

«Отлично! – подумала она. – Раньше из дворца нельзя было выходить, теперь уже и из комнаты. Что дальше? Камера? Карцер? Зеркала?»

Маргарита упала на кровать лицом в подушки и затихла. Хотелось плакать, но она осадила саму себя. Не из-за чего плакать-то! Ничего ещё не случилось.

* * *

Иван думал, что привёз плохие вести и в столице его встретят нерадостно. Но он не ожидал, что и сам столкнётся с не лучшими новостями. И то, что Лика неожиданно подружилась с этой непонятной девицей из другого мира, было не самым худшим.

Когда увели Кошкину, убежала Лика и ушёл Коломна, Марья поднялась из-за стола и вышла на балкон. Иван решил, что сейчас подходящий момент, чтобы сообщить главное.

Марья стояла, придерживая воротник у подбородка обеими руками и зябко поёживаясь. Ветер трепал её волосы; она даже не думала поправлять, глядя на город отсутствующим затуманенным взором. Иван не хотел расстраивать её ещё больше, но он обязан был сообщить.

– Я не хотел говорить при них, – негромко произнёс он, подходя. – Но посланец Бессмертного опаснее, чем мы думали. Он шёл через Калинов мост не просто так. Ему нужен был Змей. Я не знаю как, но Змея он получил. Змей его слушается, он им командует.

Марья слушала Ивана, не поворачиваясь. Лицо у неё застыло, и только от ветра выступали на глазах слёзы и трепалась у виска непослушная прядь.

– Если он доберётся до Золотого Города, всё будет совсем плохо, – продолжал царевич. – Это значит, что Бессмертный сознательно отправил его к Елене и ко всем своим тварям. Когда они снова выпустят волков и воронов из Долин, когда перейдут Мёртвую реку… Марья, нам надо готовиться уже сейчас.

Царевич смотрел на застывший профиль мачехи, но она продолжала молчать.

– Я предупредил гарнизон Данилова и Кремня, они будут начеку, – продолжал Иван, не дождавшись ответа. – И отправил Финиста на разведку в Долины. Кстати, это Финист нас спас от воронов. Если бы не он, я бы сейчас не стоял тут. Спасибо князю, что послал. Как они там, кстати? Не пора ли мальчишку у них забрать?

Иван спросил прямо, чтобы Марья хоть что-то наконец сказала. Её молчание начинало его беспокоить.

– Я тоже не всё тебе сказала, – сдавленно произнесла царица, по-прежнему не поворачиваясь. – Сегодня утром пришло. Скальный Грай захвачен Соловьём.

– Что? – не поверил Иван. – Как? Как он прошёл Стражников лагуны?

Марья дёрнула головой и плечом. Да откуда я знаю – понял Иван. Он втянул воздух.

– А семья? – спросил царевич, судорожно соображая, что же теперь. – Они живы? Где они вообще? У Соловья?

Марья едва кивнула, прикрыв глаза.

– Он взял их в заложники, – прошептала она, повернувшись к пасынку и уткнувшись ему в грудь. – Иван, я не знаю, что делать. Столько всего навалилось!

Иван оторопел. Он никогда не видел Марью такой растерянной и подавленной, тем более не видел её плачущей. Даже после смерти отца, даже в самые тяжёлые моменты прошлой войны, когда казалось уже, что им конец. А сейчас она плакала, спрятав лицо у него на груди, и он не знал, что делать и как её утешить.

Раньше всё было наоборот. Раньше она его утешала маленького. И на похоронах отца, когда он плакал последний раз, она его поддерживала, она прятала его лицо у себя на груди. Сейчас что-то должен был сделать он, и Иван осторожно и неумело, как хрупкую вещь, огладил её по плечам и спине.

* * *

Сидор доложил, что баня готова и можно идти париться. Иван срывал с себя куртку с рубашкой, со злостью бросал в угол.